Алан пожал плечами.

— Еще один наемник. Но любит деньги и власть. Никуда от нас не денется, тем более, что ему рассказали, какая жизнь начнется у нас, если все получится, и он в восторге. На стройке он сделал все просто идеально.

— Тогда, наверное, делаем так… Митя уезжает сегодня вечером?

— Да. Все как обычно — мы подвозим его на машине до дороги, затем он пересаживается на свой велосипед и крутит педали до станции.

— Измененный готов полностью?

— Да, так точно.

— Ну тогда действуем следующим образом. Выпускаем его… и пусть он встречает этого придурка велосипедиста. Приказ — убить и затащить глубоко в лес. Потом вернуться.

— Я все понял. Отправить людей контролировать существо?

Михаил Семенович закрыл глаза и молчал с полминуты.

— Сейчас я скажу неожиданную для тебя вещь… Нет, никто не должен быть рядом со зверем. У нас уже получалось что-то такое, хотя и со скрипом… ну а теперь все должно пройти гладко совсем. На следующий день пусть съездят люди и закопают тело, а до этого — все пусть сидят на базе. Народ должен видеть, каких успехов мы достигли.

Алан снова наклонил голову.

— Ясно. Сейчас же отдам приказ.

— Да, идите.

….

…Место для засады я выбрал неплохо. С обочины видна вся дорога целиком. Не проедет Митя мимо. Никак не проедет. Другие дороги к селу и к станции есть, но на велосипеде по ним лучше не ездить — ямы и колдобины такие, что если даже не упадешь, то пробираться придется с черепашьей скоростью. Поэтому Митя будет здесь.

Единственная проблема, которая может возникнуть, заключается в том, что он может не остановиться, даже когда я скомандую ему с револьвером в руке. Есть такие люди, у которых не укладывается в голове то, что могут получить пулю, поэтому Митя может просто-напросто попробовать меня объехать или повернуть обратно.

В таком случае я буду действовать очень просто — выстрелю по колесу. Навыков, чтобы попасть, у меня хватит, так что полетит господин велосипедист со своей железной лошади кубарем. Потом мне придется в одну руку схватить его, в другую — велосипед, и все это затащить поглубже в лес для допроса с пристрастием.

Печально, если в этот момент мимо поедет какой-нибудь автомобиль, но они здесь редки, а мне на все нужно полминуты. От населенных пунктов я далеко, выстрела не услышат, а даже если и услышат, то не обратят внимания. Мало ли, какой охотник или браконьер тут лазает.

Номера на машине я затер грязью — прием старый, простой и эффективный. Пользуются им и жулики, и полиция. Надеюсь, гаишники здесь не окажутся, а то у них глаз наметан.

…Сидеть в засаде скучно и тяжело, хоть я и привык. Время течет медленно. Поиграть на телефоне нельзя — можно проморгать клиента. Поэтому пялюсь во все глаза. По старой привычке всегда возил в багажнике бинокль — он был нужен раз в год но сейчас как раз такой случай.

А потом раздался телефонный звонок, и скуку сняло как рукой.

Оперативник с ОСБ.

— Смирнов умер в своей камере, — коротко сообщил он, даже не поздоровавшись.

— Как?! — я чуть не выронил телефон, хотя удивляться было особенно нечему.

— Вот так! Полагаю, отравление, хотя пока что экспертиза ничего не нашла.

— И кто его отравил?

— Не знаем… — сказал полицейский. — Подозреваемых тьма. Проблема в том, что кормили его из общего котла, как и весь коридор, но больше не умер никто. Конечно, тот кто раздавал еду — первый подозреваемый, но по поведению очень не похоже. Да и полиграф ничего не показал. В общем, какая-то чертовщина. К тому же, если не обнаружится яд, розыски будут прекращены — в возбуждении уголовного дела будет отказано, потому что сердечный приступ.

— Кто-нибудь в это верит?

— Нет, конечно. Но официальное заключение не перепрыгнешь.

— Если одна лаборатория не нашла, то надо отправлять в другую!

— Эх… — протянул осбэшник, — давно ты в полиции работал, подзабыл уже многое. Зачем лишняя головная боль? Умер от естественных причин — и отлично, не надо никого искать. Отчитаться о проделанной работе, то есть, по поводу обезвреживания особо опасного преступника в погонах можно и сейчас — никто ж не виноват, что он не дожил до суда!

Я вздохнул.

— Все понятно. А то, что в тюрьме работает кто-то, выполняющий заказные убийства для мафии, никого не интересует?

— Ну почему… интересует. Наверное. Должно во всяком случае интересовать тюремщиков… вот пусть они там и занимаются. У них есть своя собственная безопасность, все по-взрослому. Есть над чем призадуматься, если они, конечно, захотят это делать.

— Я сталкивался с ними по работе несколько раз. Бездельники и идиоты. Должности в ОСБ считаются блатными, и сидят там одни детишки уважаемых пап.