Тело содрогалось. Часть повреждённых доспехов буквально вросла в моё тело, сплавившись с мышцами и кожей: обугленные пластины и искажённые куски металла торчали, как болезненные шипы. Боль пульсировала, но после той агонии, что я испытал ранее, она казалась почти лаской.

В центре комнаты стояла Алиса. Нет, не сама Алиса — лишь её тень, призрак, упрямо удерживающийся в реальности. Её силуэт дрожал и начал медленно рассыпаться, словно облако пепла. В глазах сестры застыл холодный огонь презрения, смешанного с печальной жалостью.

— Ты всё ещё цепляешься... — её голос, похожий на хриплый вздох, растаял вместе с исчезающей фигурой.

Я — а вернее, моё восстановленное тело — медленно и неуверенно выполз из источника. Пальцы вцепились в каменный пол, и тело тяжело рухнуло, оставив за собой густой кровавый след. Я лежал на холодном камне, с трудом переводя дыхание, посреди этого безумия боли. Я был жив. Невозможно, непостижимо — но я всё ещё был жив.

Всё, что осталось от некогда надёжной брони, превратилось в пыль и рваные ошмётки металла. Только шарды, как верные стражи, висели над моей головой, бесшумно кружа в мрачной тишине.

Тишину нарушил размеренный звук хлопков, гулким эхом разнёсшийся по залу.

Из темноты, словно с невидимой сцены, появился помощник главы. Его фигура была безукоризненно спокойна, лицо — лишённое эмоций. Но голос… в нём впервые звучали удивление и, возможно, искреннее восхищение.

— Браво, — медленно произнёс он, продолжая аплодировать. — Я действительно впечатлён. Не часто увидишь столь безумную, отчаянную волю к жизни, мистер Грим.

Конец первой книги.