Шрифт:
Цзинсун молча следил за ними. За их смехом, за их разговорами, за тем, как Лю смотрела на Исиня, как она улыбалась ему. Каждый момент был оскорблением, каждый вздох — плевком в его душу. Он знал, что Исинь равнодушен к Лю, но тут узнал о планах канцлера и Чжао Гуйчжэня поженить их. В нём поселился страх разоблачения, который быстро затмил всё
И тогда он начал планировать смерть Лю Лэвэнь, медленно, как хищник, подбираясь к своей жертве, по- прежнему изображая учителя и покровителя. Он использовал свою осведомлённость о тайных тропах академии, о расположении охраны, чтобы совершить преступление. И убийство было совершено не в ярости, не в порыве, а в холодном расчёте, он должно было разом отвести от него все подозрения. Не вышло.
Кто бы знал, что жалкий мальчишка-мечник положит конец его столь хорошо продуманным планам?
Теперь его ждала смерть. Она казалась теперь логическим завершением цепи его ошибок. Он представлял, как его тело, когда-то полное энергии, сейчас тяжёлое и безжизненное, будет положено в холодную землю, как и тело его жертвы. И в этом было что-то успокаивающее. Покой, наконец.
Он смотрел на свои покрытые сетью вен ладони, одна из которых была изувечена. В них отражались не только годы, но и вся его жизнь, истерзанная противоречиями и жаждой силы и любви, которые он так и не смог обрести. Он ждал смерти не с отчаянием, а с равнодушием, достойным того, кто равнодушно совершил безжалостные преступления, и теперь должен был умереть за них. Он ждал не конца, а небытия, пустоты, окончания пути. И эта пустота теперь казалась не таким уж страшным концом.
Дописывать ли дальше или хватит?
_______________________________________
[1] Час Свиньи — между 21:00 и 23:00
Эпилог. Стратагема ????. Брось кирпич, чтобы получить нефрит
Обменяй одну вещь на другую того же рода,
но разной ценности, и получи большую выгоду.
Вернувшись в резиденцию Ван Шанси, Цзиньчан сообщил Бяньфу, что теперь деньги Чжао Гуйчжэня принадлежат им по праву. Они честно заработаны. Дом они купят в ближайшее время в Восточной части города, и он, Бяньфу, вполне может теперь жениться на Лисинь.
— Но эти деньги заработал ты!
— Это не важно, я всего лишь отплатил тебе. Ведь ты сделал меня единственным наследником моей семейки. Кроме того, именно мой братец Цзиньжо устроил пожар в вашем доме и лишил тебя имущества. Я должен компенсировать это. Только баоцан будет принадлежать нам обоим. Я, кстати, понял, почему он показал полную картину только, когда мы медитировали вместе. «Небытие таит в себе бытие, а жизнь — источник смерти. Ты в пустоте ищи зародыш тверди, но помни: твердь чревата пустотой. Тогда поймёшь, что свет родится во мраке, а звук — в молчании, посмотри на мир через пылающий жемчуг, отринь мир страстей и суеты, и познай Истину…» Только когда мы подлинно пытались постичь истину и остановить зло, баоцан ответил нам…
Бяньфу задумался.
— Но я думал, что мы с тобой… никогда не расстанемся, всегда будем жить рядом. Мы же братья. Я люблю и ценю тебя. Ты честен и верен, как и обещал…
Цзиньчан смутился.
— Я старался быть честным с тобой, но всё же один раз безбожно соврал тебе…
— Так значит… мы не родня? — у Бяньфу вытянулось лицо.
— Родня.
— Наш предок вовсе не Пэй Минь?
— Пэй Минь.
— Так что же тогда неправда?
— Я сказал тебе, что родился в год Огненной Лошади…
— А это не так?
— Так. Я родился в Год Огненной Лошади, в восьмой месяц…
— И я тоже.
— Да, но ты родился за день до полнолуния, а я сказал тебе, что появился на свет за три дня до него. Это неправда. Я появился на свет в пятнадцатую луну восьмого месяца, в День Середины осени.
— И что? — удивился Бяньфу.
Сказанное вначале показалось ему совершенно неважным пустяком. Какая разница, когда родился Цзиньчан? Но потом до него медленно дошло.
— Так значит ты — мой младший брат? Ты — младше меня? Я старше тебя на целый день?
— Забудь об этом, Бяньфу. Я был и буду твоим старшим братом. То, что я сказал, останется между нами.
Бяньфу пожал плечами. Он давно признал Цзиньчана старшим, и его признание ничего не изменило, однако всё это было как-то странно. Так надуть его… Это надо же…
— Ладно, — махнул он рукой, — Но что будешь делать ты? Ты не ухаживаешь за Ши, и она держится так отстранено. Ты присмотрел другую девушку?
— Если я посватаюсь к её отцу, он согласится, но сама Ши такого не потерпит.
— И что тогда?
Цзиньчан только махнул рукой.
— Время покажет, младший.
Через пару часов, наутро после заключения под стражу декана-убийцы Линя Цзинсуна, академия Гоцзысюэ только об этом и говорила. Шепотки, переходящие в громкие споры, заполонили коридоры и аудитории. Студенты, преподаватели — все были ошеломлены и взволнованы. Линь Цзинсун, столп учёности и образец добродетели, оказался хладнокровным убийцей?
Особенно тяжело переживали новость те, кто работали с деканом. Его секретари и ассистенты отказывались верить в случившееся. Они вспоминали его мудрые советы, его спокойствие и рассудительность. Как человек, казавшийся воплощением справедливости и благородства, мог совершить такое чудовищное злодеяние?