– А вы влиятельны? – спросила Ада.

– Да.

– Насколько? – уточнила Тина, на самом деле все время хотевшая спросить, что это такое – «коронационная гонка».

– Весьма, – чуть сузив свои полные холодноватой сини глаза, ответила Вильма.

– Уклончивый ответ.

– Я просто не хочу вас пугать…

6

– Ну а ежели пиво? – Ремт опять валял дурака, но Виктора это нисколько не раздражало. Скорее наоборот, ведь мастер Сюртук становился маршалом де Бройхом только тогда, когда дела начинали идти хуже некуда. А нынче все обстояло более чем хорошо: разве могли они надеяться, выходя из Аля в свое долгое и опасное путешествие, что достигнут Савоя или какого-нибудь другого столь же близко расположенного к Ландскруне города за месяц до праздника Йоль? И тем не менее они здесь, и сегодня всего лишь двадцать первое полузимника, и это означает, что до столицы они доберутся не просто вовремя, а скорее всего, загодя, что есть «гутт», как говорят северянцы, а по-нашему просто «хорошо».

Виктор примерился и метнул «мяч». Полуторафунтовый бронзовый шар пролетел по пологой дуге и упал справа от «поросенка».

– Два пальца с четвертью, а? – попытался оценить расстояние между шарами Арчи Лиф – кормчий с весельной барки «Улыбка зимы».

– Палец и три четверти, – возразил Виктор.

– Мой бросок, господа! – Ремт оттеснил Виктора в сторону и поднял с земли очередной «мяч».

– Не толкайся! – Виктор покачал головой и отошел еще на шаг.

– Оп! – Ремт кинул свой шар снизу вверх навесным броском. – И ап!

«Мяч» упал сразу за «поросенком», заставив маленький – не более двух дюймов в диаметре – шар сдвинуться по направлению к игрокам.

– Пядь с четвертью! – радостно сообщил Коста Ристел с имперской галеры «Барнабас».

– Ну, и к чему было умничать? – поинтересовался Виктор. – Я только-только заработал нам очко, а ты его взял и отменил.

– Поживем – увидим, – пожал плечами Ремт. – Еще не вечер! Так что у нас с пивом, господа? Где, как и почем?

– А это смотря что вы любите, мастер Сюртук! – Коста сменил Ремта на черте и поднял с земли бронзовый шар. – Легковат… Вот то ли у нас, в Порт-Фрай! Мы, знаете ли, играем трехфунтовыми – чугун и свинец. Вот это игра так игра!

Он прицелился и кинул «мяч», на две с половиной пяди не добросив его до цели.

– Жаль! Бросок был неплох, но я неправильно оценил дистанцию, – высокий крепкого сложения мастер Ристел вздохнул с сожалением и покачал головой. – А что касается пива, так вот вам мой ответ, мастер Сюртук. Сам я люблю горькое пиво, и по мне лучше кофейного стаута,[13] что варят в «Старой корчме» у Львинового моста, нигде нет, ни выше по течению, ни ниже.

– Да ладно тебе, Коста! – Арчи Лиф был таким же высоким, как и его приятель, хотя и не таким, как Виктор. Он был худ, но жилист, и его сухое узкое тело скрывало куда большую силу, чем можно было предположить, глядя на этого немолодого кормщика.

– Минута! – Арчи поднял ладонь с «мячом» к плечу, замер на мгновение и резко толкнул тяжелый шар.

– Недурно, – констатировал Виктор.

Бросок и в самом деле вышел удачный. Шар упал чуть справа и спереди от «поросенка»: два пальца – не больше.

– Если вы желаете выпить простого честного пива – нормальный портер,[14] светлый или темный лагер,[15] эль, наконец, – идите в Верхний город, там между рыбными и мясными рядами есть с дюжину заведений, где вам подадут лучшее пиво в городе. Можно и в порту, не доходя до Лесной пристани. Там тоже имеются хорошие пивные. Ну а если вам требуется экзотика, – кивнул он на Косту, – то идите к лавкам художников, что у Старой башни. Там есть пара заведений – «У водяного» и «Заступник света» называются – и спросите медовый грюйт.[16] Вкусно и оригинально, и, говорят, бабы голые везде мерещатся, – откровенно ухмыльнулся мастер Лиф.

– Грюйт? – переспросил Виктор, ему вспомнился вдруг Норнан, берег озера, деревянная терраса…

«Нет, Гвидо, – сказала женщина, и Виктор увидел, как двигаются, произнося это простое слово „нет“, ее мягкие губы. – Все кончено. Ты должен принять это, ибо решение мое окончательное, я выхожу замуж. Это вопрос решенный, Гвидо, и не заставляй меня совершать грех перед лицом Вседержителя. Я дам обет верности и не намерена его нарушать…»

«Все кончено…» Слова женщины звучали сейчас в ушах Виктора, как если бы Полина сказала их здесь и сейчас.

Все кончено.

Виктор ди Крей почувствовал особую, ни с чем не сравнимую горечь норнанского зеленого грюйта, который он пил тогда, и сразу затем рот его наполнился совсем иной горечью. Состав зелья не составлял тайны: «Три четверти талой воды, одна – росы…»Ничто больше не являлось для него тайной: ни имя, ни зелье, ни древний и мало кому из ныне живущих известный аркан. Пелена спала с глаз, открыв прошлое, которое должно было исчезнуть вместе с именем.

«Беда с вами, умниками! – сказал он себе, принимая тяжесть нового знания. – Ничего в простоте душевной, ничего, как у людей! Все норовите сумничать, а выходит из этого один лишь пшик!»

– Виктор! – окликнул его Ремт, и в голосе напарника прозвучала неприкрытая тревога. – Вы в порядке?

– Нет, – покачал головой Виктор. – Я не в порядке, но что это меняет?

«Открылось или нет, возврата туда, откуда ушел, нет!»