Вернув человеческий вид у брода, я поднял ледяную воду в воздух, но в огромном кубе оказалась лишь туша лошади, несколько рыбин и кучи дохлых бабочек. Где?!

— Где он?! — рявкнул я. — Фолторн! Оставь их, надо найти Вешлера! Его ещё можно спасти!

— Лейтенант, ему пробили висок…

— Заткнись и ищи!

Я начал просеивать воду, как ситом, даже не сообразив, что мог попросту «подключиться» к ней, как действовал во время разведки дождём. Сейчас мой разум метался, действуя на скорость, не соображая, что тем самым лишь усложняет себе жизнь.

А потом… я просто увидел его. Увидел тонкую худую руку, которая вынырнула из воды в дюжине метров вниз по течению.

Бабочки потянулись к этому слабому, призывному жесту, хотя рука медленно опустилась и снова скрылась под водой. Насекомые собирались тысячами, затем сотнями тысяч. Со всех сторон битва, казалось, замерла — все смотрели на реку.

Сглотнув, я не мог даже пошевелиться, зато в голову сразу пришли старые легенды, которые рассказывал ещё Логвуд, а потом косвенно подтвердила Даника.

После смерти героя, за ним приходят. Но не вoроны, как было в истории Тольбуса, а… бабочки.

— Боги… — дёрнулся я.

— Изен! — послышался позади голос Килары. Обернувшись, я заметил запыхавшуюся женщину, которая тащила за собой Илазия Монтнара. Этого-то на хера?!

— Что это? — испуганно взвизгнул толстяк. — Магия?! Мы победили, да?

Вновь уставившись на реку, я уже не оборачивался. Огромная масса бабочек превратилась в кишащий, бешеный холм на месте, где в последний раз показался Вешлер — высокий, точно курган, набухающий с каждым мгновением, с каждым неверным ударом сердца.

Его душа. Её забрали? Поглотили? Снова переродили? Что это такое?..

— Мы победили? — продолжал Илазий. — Где Логвуд? Позовите его, я должен с ним поговорить…

Мгновение покоя разлетелось вдребезги, когда подоспевшее подкрепление солдат Первой обрушила залп пуль на ратников, стоявших на нижнем мосту. То, что начал Вешлер, теперь закончили остальные войска: последние воины сайнадов на этом берегу нашли свою смерть.

Взглянув на противоположный берег, я увидел, как солдаты Первой дисциплинированно отступали, постепенно подходя всё ближе к броду. Вот только манёвр был весьма ожидаемым, а значит…

Оглядевшись, я увидел движение к югу — и точно! Сайнады уже переправляли на этот берег ещё стрелков, желая повторить свой ранее сработавший план. Суки!

— Эй, вы все! — перекрывая шум боя, рявкнул я, обратившись к подтягивающимся ближе толпам беженцев. Заметив, что мы успешно отразили налёт врага, они начали собираться вокруг. — Все, кто может стоять! Найдите оружие — и на юг! — указал я пальцем. — Стрелки сайнадов снова лезут сюда!..

Договорить я не успел, потому что воздух задрожал от дикого, животного рёва. Разгорячённые кровью, потерями, хаосом, предательством Дэйтуса, а также — успехом ранее совершённой атаки, сотни и тысячи беженцев ринулись в указанную сторону, не думая об оружии, стремясь лишь сойтись с клятыми сайнадами, чтобы за кровавую расправу этого дня отплатить местью ничуть не менее ужасной.

Всех нас одолело безумие. Никогда такого не видел, не слышал даже — о боги, во что же мы превратились?..

Волны беженцев прокатились по позициям солдат Первой и, не устрашившись отчаянного обстрела, которое уже начали организовывать первые переправившиеся ратники, ринулись на них. В воздухе зазвенели жуткие крики и вопли.

А рядом всё также маячил Илазий Монтнар.

— Где Логвуд? Я требую…

Моргнув, я уставился на него, а потом протянул руку и схватил шёлковый шарф, обвивавший шею аристократа, подтянув его ближе к себе. Тот взвизгнул и вцепился в мою руку ногтями.

— Монтнар, — прошипел я. — Комендант мог тебя отпустить. Одного. На переправу. Под защиту достославного милосердия Кердгара Дэйтуса. Сколько людей погибло сегодня? Сколько солдат, сколько беженцев умерло, чтобы спасти твою шкуру?

— О-отпусти меня, поганый верс!

Почти нежно улыбнувшись ему, я перехватил аристократа обеими руками за шею и начал сдавливать. Без магии, без оружия — своими руками. Я хотел удавить его, наблюдать, как жизнь покидает это тело.

Илазий выпучил глаза, сделавшись похожим на красную жабу.

— Изен! — звучал чей-то крик. — Изен!

Кто-то схватил меня за запястья, предплечья, поперёк всего тела, буквально отрывая от задыхающегося аристократа, который упал на землю.

— Лейтенант!

— Приложите к нему Слезу! Он же маг! Маг! Сейчас рванёт!..

— У меня есть план получше…

В следующий миг я ощутил удар по затылку, впадая в спасительную тьму.

«И посему были невинные попраны вместе с виновными, но не вследствие какого-то недомыслия, а исходя из жестокого, но мудрого знания о том, что невозможно их отделить друг от друга».