Разумеется, столь плачевного исхода я допустить не мог.

— Нокс, дружище! — как всегда бесцеремонно проревел Эквион, застывший в двух аршинах справа от меня с клинками наголо. Его взгляд, подобно хищному орлу, впился в небесную битву, развернувшуюся над нашими головами. — Этих ужаленных в гузно пернатых не больше сотни, погляди!

— Вижу, — мрачно процедил я. — Похоже, это передовой отряд. Следует расправиться с ними как можно скорее, пока не подошли их основные силы.

— Сможешь их опустить?

— Попробую, — я вновь посмотрел на стратига, и мой голос прогрохотал: — Лорд Актарис, трубите отход для гоплитов! — Затем, не дожидаясь ответа, я повернулся к командиру катафрактов. — Лорд Асторис, атакуйте, как только ангелы будут на земле.

Гипарх Асторис Могучий лишь коротко кивнул, верно разгадав моё намерение. Я отступил назад, укрывшись под навесом храма богини Тьмы. Усевшись прямо на влажную брусчатку, я скрестил ноги и сложил ладони вместе, прикрыв глаза. Перед моим внутренним взором заклубились тени, когда я сосредоточился на силе душ, заточённых в гранатовом камне.

Серебряный перстень зашипел и начал пульсировать тёмной энергией, обжигая мой палец. Но я, поглощённый силой момента, не чувствовал боли, продолжая бормотать заклинание на демоническом наречии. С каждым словом, слетавшим с моих губ, души в камне таяли, словно снежинки на раскалённой стали, высвобождая заключённую в них мощь. Заклинание сплеталось — древнее, как первородный грех, и могучее, как извержение вулкана. Стихии сгибались под моей волей, воздух загустел, земля под ногами застонала.

В этот момент небеса разверзлись, и среди грозовых туч сформировался гигантский воздушный водоворот. Он вращался всё быстрее, превращаясь в ослепительный вихрь огненных вспышек. В этот момент рёв боевого горна гоплитов прорезал воздух призывом к отступлению. Его звук слился с громом небес, когда высвобожденная сила стихий обрушилась на всех, кто осмелился возвыситься над землёй более чем на пять саженей.

Если бы в небе находилась полная ангельская когорта, они могли бы попытаться нивелировать моё заклятие общими усилиями. Но, как верно подметил агонист Эквион, войско Тьмы бездумно атаковал лишь небольшой отряд, в котором насчитывалось не больше сотни воинов Света.

Прошло всего несколько мгновений, и небеса исторгли своих обитателей. Ангелы и не успевшие отступить гоплиты сыпались вниз, как переспелые плоды, а их опалённые крылья дымились, словно у мотыльков, слишком близко приблизившихся к пламени.

В тот же миг катафракты войска Тьмы пришли в движение. Грозно загрохотали копыта тенегривов, храмовую площадь заполнил оглушающий рёв сотен демонических воинов. Выхватив из ножен клинки, зачарованные самой Тьмой, тяжёлая инфернальная конница устремилась к павшим с небес воителям бога Света, сметая всё на своём пути подобно раскалённой лавине.

В небе ангелы имели неоспоримое преимущество перед демонами. Им не требовалось держать плотный строй или идти в атаку большими силами. Столетия тренировок научили их виртуозно маневрировать в воздухе, используя мощные крылья как продолжение своего тела, и умело орудовать мечами, выкованными в кузницах Солариона и освящёнными самим солнечным богом Люминаром Дэва Анимас. Их золотая броня и крепкие щиты, усиленные защитными заклинаниями, отражали большинство боевых заклятий, а кулоны с лазурными камнями душ позволяли творить недоступную демонам магию Света — ту самую, что испепеляла наших воинов, оставляя в неприкосновенности всё остальное.

Но теперь, с опалёнными крыльями, спустившись на грешную землю, ангелы теряли своё главное преимущество. И сколь бы ни были белокрылые воители искусны в бою, долго сопротивляться катафрактам, особенно учитывая численное превосходство последних, они не имели никаких шансов. Исход этой отчаянной и безрассудной атаки сил Света был предрешён.

* * *

Пока демоны-рыцари с упоением добивали оставшихся в строю ангелов, я в сопровождении агониста Эквиона скакал в седле своего тенегрива по разрушенным улицам, на ходу отдавая командирам подразделений распоряжения относительно срочного отхода к кораблям. Время работало против нас — атака всей ангельской когорты могла стать для войска Тьмы роковой. К тому же запас душ в моём перстне иссяк настолько, что для остановки вражеских полчищ магии могло не хватить.

Эквион, раздосадованный тем, что ему так и не удастся отведать изысканных вин из императорских погребов и насладиться пышными формами придворных фрейлин на атласных перинах дворцовой опочивальни, угрюмо хмурился. Бесы и прочие демоны войска Тьмы, подгоняемые кнутами гипархов, спешно волокли выживших пленных элле и награбленное добро к обозам. Их торопливость граничила с паникой, но всё же они действовали с той холодной расчетливостью, которую прививала им служба лунной богине.

С первого взгляда могло показаться, будто на улицах сожжённого Элладриона царил неуправляемый хаос. Но бывалые демоны знали: лучшая битва против сил Света — та, которой удалось избежать. Любое сражение, даже когда у одной из сторон имелось очевидное преимущество в численности, являлось воистину божьим судом, предсказать исход которого не мог абсолютно никто.