Да, азартные игры и пшеничные поля - это наша действительность. Здесь есть несколько казино, принадлежащих индейцам, с такими названиями, как "Бег буйволов" и "Конюшня". Конечно, они сильно уступают по численности церквям.

Если говорить о посещаемости, то тут выигрывают индейцы.

Когда мы подъезжаем к стоянке Баптистского регионального медицинского центра, она подпевает группе The Kinks, исполняющих "Missing Persons".

Она может вспомнить песни. Но не может вспомнить меня.

* * *

Мы находим дорогу в радиологию, приемная переполнена. Здесь почти все - люди пожилые. Мне интересно, неужели сегодня будут как-то по-особенному делать МРТ и КТ ранним пташкам?

Молодая женщина в приемной протягивает мне папку-планшет и ручку, и мы садимся. Пока я заполняю бумаги, Сэм ерзает, откровенно разглядывая всех людей вокруг, как будто никогда не видела такой толпы. Завороженно, чуть ли не грубо. Сидящая напротив нас костлявая седовласая женщина улыбается ей, немного взволнованная тем, что на нее смотрят, и Сэм улыбается в ответ, как будто эта женщина - ее лучшая подруга. Женщина утыкается в журнал.

– А это еще что?

Она показывает на парня примерно моего возраста, который сидит у стены слева от нас, одетый в рабочий комбинезон и рабочие ботинки, прижав правую руку к груди. К счастью, он разговаривает с женщиной рядом с ним - по-видимому, женой, - поэтому ничего не замечает.

– Перевязь. Мужчина повредил руку. Но показывать пальцем нехорошо, Лили.

– Она очень милая.

Она права. Перевязь темно-бордовая, с каким-то узором в виде огурцов.

– У тебя есть очень похожая. Только твоя голубая.

– У меня есть перевязь?

– Это шарф. Из шарфа можно сделать перевязь. Обычно ты носишь его на шее. Или на голове.

– Ты мне его покажешь, когда мы вернемся домой?

– Конечно.

Я заканчиваю заполнять бумаги и несу их к столу. Сэм, как ребенок, шагает за мной. Женщина в приемной улыбается.

– Вы можете пройти прямо сейчас, - говорит она.

– Прошу прощения?

– Вас ждут. Прямо через эту дверь.

Я знал, что док влиятельный человек, но это просто потрясающе.

Я открываю дверь перед Сэм, и нас встречает рентгенолог, невысокий худощавый парень в больничной форме, который представляется Кертисом. Имя это или фамилия, я не знаю.

– Мистер Берк. Лили. Сюда, пожалуйста.

Лили?

На карточке я написал Саманта. Кстати, о подготовке. На этот раз доктор превзошел самого себя. Рентгенолог ведет нас по коридору и открывает дверь справа от нас.

Сэм заходит внутрь передо мной, и ее глаза расширяются.

– Тут все белое!
– говорит она.

Так оно и есть. Вся комната выглядит так, будто сделана из фарфора. Стены, сканер, кровать сканера, стулья, носилки, постельное белье. Все кроме длинного широкого окна прямо перед нами - наблюдательного пункта Кертиса.

– На тебе есть украшения, Лили?
– спрашивает он.

– Нет.

– А как же кольцо?

– А, это.

Она снимает обручальное кольцо и протягивает ему.

– Хорошо. Тогда тебе нужно лечь на спину и расслабиться.

– Ей не нужно переодеваться в халат?

– Нет. Она может лечь в таком виде, как есть.

Она запрыгивает на кровать сканера. Кертис взбивает подушку. Она ложится.

– Будет немного шумно, - говорит он.
– Хочешь послушать музыку?

Она кивает, улыбается. Он достает наушники.

Белые.

Когда она надевает их, я слышу слабые звуки музыки. Сэм бы явно не понравилось.

– Хотите остаться, мистер Берк?

– Да, так будет лучше.

Я все еще опасаюсь, как она это воспримет.

– Тогда вам надо снять часы и кольцо. Еще у вас еще что-нибудь металлическое? Мелочь в карманах?

– Нет.

Я вручаю ему кольцо и часы, и он снова поворачивается к Сэм.

– Я сейчас пойду в комнату, Лили. Я буду видеть тебя и смогу разговаривать с тобой, и ты можешь разговаривать со мной, если понадобится, я тебя услышу - но только если это очень-очень нужно, хорошо? В противном случае постарайся вести себя очень тихо. Притворись, что спишь. Постарайся вообще не двигаться, понимаешь? Притворись, что ты спишь.