– В спальне ты сказала, что я сделал тебе больно. Как я тебя обидел?

Она пожимает плечами.

– Ну же, Лили, скажи мне. Как? Чтобы я больше так не делал, понимаешь? Как я тебя обидел?

Она отрицательно качает головой.

– Где?

Она смотрит вниз, медленно стягивает одеяло и простыню с бедер и показывает пальцем.

Показывает туда.

* * *

Ни первый скотч не помогает, ни второй. Я никак не могу вернуться в постель. Никак не могу уснуть. Поэтому я сижу в темноте в мягком кресле и наблюдаю за ней, зародышем на диване, с невинным, как у младенца, лицом.

Мне интересно, что принесет утро. Возможно ли, что она проспится, и я снова обрету свою Сэм? И откуда, черт возьми, это вообще взялось? Слова множественное расстройство личности постоянно вертятся у меня в голове, как столовая ложка на сковородке.

Что дальше? Подросток, который любит сжигать вещи?

Я знаю ее историю. Ее детство, судя по всему, было прекрасным. Никто над ней не издевался. Насколько мне известно, нет. Не было никаких автомобильных аварий с травмами. Когда умер отец, ей было двадцать.

Никого из членов ее семьи не убили. В семье случались обычные для среднего класса адюльтеры, но ничего такого, что бы могло оставить в ее душе глубокий след.

Так откуда же это взялось?

Наступает час волка[3], а вместе с ним и та мирная, жутковатая тишина, когда ночные существа прячутся в укрытия за несколько мгновений до того, как птицы поприветствуют новый день. Небо за окном медленно светлеет. Она ворочается во сне. Я допиваю третий скотч. Его магия ускользнула от меня.

Но за ночь я кое-что обдумал. Так что, в любом случае, знаю, что мне нужно делать. По крайней мере, на первых порах. Я встаю, ополаскиваю стакан на кухне и завариваю кофе. Сажусь за стол и в какой-то момент понимаю, что смотрю на свои руки.

Неужели эти руки в чем-то виноваты?

Не трогай! Ты сделал мне больно!

Эти слова жалят, причиняют душевную боль.

А потом я думаю: Нет. Я прикасался к женщине, своей жене. И она прикасалась ко мне в ответ. Я не буду испытывать чувство этой блядской вины. Я этого не допущу. Я не причинил ей боль. Я точно знал, как прикоснуться к ней. Она кончила, черт возьми. Три раза.

Кофе готов. Зуммер сообщает мне об этом.

Я стою у стола, а в дверях стоит она, зевает, раскинув руки.

Вот он, решающий момент. Захочет ли она кофе? Я чувствую его насыщенный и сладкий запах, и она тоже.

– А сок есть?
– спрашивает она.

Ком стоит у меня в горле, как будто что-то там застряло. Руки вспотели. Но главное - сохранить контроль.

– Доброе утро, Лили.

– Доброе утро, - oна на секунду задумывается.
– Доброе утро, Патрик.

Она шаркающей походкой подходит к холодильнику, открывает его, достает грейпфрутовый сок, а затем, поколебавшись, ставит его обратно на полку и достает вместо него упаковку "Натурального лимонада Ньюмена". Поворачивается ко мне.

– Можно?

– Конечно, - отвечаю я.

* * *

Завтрак: кофе для меня, отруби с изюмом с молоком и стакан лимонада для нее.

– Мне нужно кое-куда позвонить, - говорю я ей.
– Иди, поиграй с Тедди, хорошо?

– Хорошо. А кукол можно взять?

– Барби?

Барби уже давно стали предметом коллекционирования. Я колеблюсь. Она дуется. Черт возьми, это же ее куклы, а не мои.

– Почему бы и нет?

Я снимаю все восемь Барби с полки и раскладываю их для нее на краю стола в гостиной. Когда я выхожу из комнаты, она улыбается.

Вернувшись на кухню, я звоню по настенному телефону. Сначала я набираю номер офиса. Еще рано, поэтому я звоню ей в машину.

– Мириам? Привет, это Патрик Берк. Слушай, Сэм сегодня не выйдет на работу. Похоже, у нее грипп. Я позвоню доктору Ричардсону. Возможно, ей нужно сделать укол и принять антибиотик, и она будет в порядке. Но тебе придется ее подменить, хорошо? Извини. Спасибо, Мириам. Скоро увидимся. Пока.

Следующий звонок - очень хорошему врачу, которого мы знаем уже много лет.

– Привет, док, это Патрик Берк. Я знаю, что еще рано, но если бы вы могли перезвонить мне, как только получите это сообщение, я был бы вам очень признателен. С Сэм что-то случилось, и я бы хотел, чтобы вы немедленно ее осмотрели, если это возможно. Я в полном недоумении... просто не знаю, что делать, док. Заранее благодарю. Буду вам очень признателен. Наш номер 918-131-4489.

Я медленно повторяю номер и вешаю трубку. Мои щеки пылают, а сердце бешено колотится. Это не стыд, не чувство вины и даже не тревога. Это страх. Я чувствую, что док - мой единственный спасательный круг. А если он не знает, что делать? Что тогда?