— Аллах лучше знает. — Ответил принятой в исламе фразой султан. — От меня ты, чего хочешь услышать?

— То, что пути господни неисповедимы, я согласен. — Перевёл на христианский манер англичанин. — Что вы собираетесь предпринять, в ответ на нанесённое вам оскорбление? Может настало время испробовать в деле войска, которые мы для вас готовили все эти годы?

— Это не тебе решать. — Одёрнул его султан. — Оставь нас.

Султан пренебрежительно махнул рукой, словно отгонял назойливую муху. Затем взял очередную виноградину и кинул к себе в рот. Его цепкий взгляд продолжал следить за смирено удаляющимся англичанином. Тот хорошо держал себя в руках, но взгляд опытного царедворца заметил скованность в движениях англичанина. Маркиз старательно подавлял кипящую в нём злость.

Ибрагим усмехнулся уголками губ. Игра англичан была понятна и читалась словно открытая книга. Они хотели чужими руками загрести чужое добро. Гибнуть будут подданные султана, а основную прибыль получат англичане. Так всегда было. Вряд ли что-то изменилось за прошедшие века.

Короткий взмах руки и перед султаном появился слуга.

— Визиря и министра обороны ко мне в кабинет. — Коротко бросил Ибрагим, легко поднимаясь с ложа.

Под слоями жира скрывалось крепкое тренированное тело мужчины в самом расцвете сил. За здоровьем главного человека в государстве следили самые лучшие целители. К сожалению, на востоке успешный мужчина — это толстый мужчина. Стройный султан не будет пользоваться уважением среди подданных. И пока никак этот предрассудок преодолеть не удавалось. Население Турции в основной массе оставалось неграмотным, и внедрять новые взгляды на жизнь было чрезвычайно трудно.

Неспешной походкой султан дошёл до своего кабинета. В приёмной его уже дожидались вызванные придворные.

— Проходите. — По-простому пригласил всех Ибрагим. — Мне нужно знать ваше мнение о предстоящей войне.

Надпись и сеть, удерживающая духа, светились как настоящий артефакт. Самого Иванова за сплетением нитей видно не было. Понаблюдав за ловушкой ещё немного, я внезапно сообразил, что разговаривал с духом, как обычно. Ртом. Выдыхая воздух. Значит, дышал, но зрение не переключилось обратно. Я и сейчас дышал.

Специально сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Обычное зрение вернулось без всякого перехода. Организм учится, и учится быстро. Словно понимает, что от него требуется и старается предоставить доступ к нужной возможности, избегая стрессового состояния. Такими темпами я скоро начну переключать зрение одним волевым усилием.

В обычном зрении, притом, что оно ночное, на серой стене выделялись ровные канавки надписи, сделанные мной. Свечения не видно. Значит, это не артефакт, а конструкт. Причём созданный лично мной и незнамо как.

Боюсь, при солнечном свете надпись станет заметнее. Но чем-то замазать руны я побоялся. Непонятно, как поведёт себя в таком случае ловушка. Рисковать не хотелось. Позже придумаю, что с ней делать.

— Иванов! — Позвал я духа. В ответ была тишина.

По идее, вредный старикашка, если бы мог, то ругался бы на чём свет стоит, но с момента попадания в ловушку его неслышно совсем. Выходит, она полностью отсекает его от внешнего мира. Напророчил я ему про джина в бутылке. Так и получилось. Может и правда руны на бутылку нанести? Или другой сосуд подобрать, покрепче? Потом буду думать, а пока сделал себе зарубку на память.

Окинув в последний раз взглядом двор, я поспешил назад. На обратном пути решил пользоваться дорогами и тропинками. По крайней мере, в горах. Нужно успеть вернуться затемно.

Всю дорогу копался в памяти. Пытался понять, откуда мне известны не просто руны, написанные в правильном порядке, но и название получившейся магической печати! О как! Словосочетание явно не из моего словаря. Частицы памяти прежнего хозяина тела? Жаль, что они появляются такими урывками.

Ближе к утру народ угомонился. На улицах было пусто, поэтому через город я пробежался не сильно прячась. Только на подходе к дому опять нырнул в кусты. У себя я оказался, когда до рассвета оставались считаные минуты. Тихонько снял одежду, поскрипел кроватью, будто только проснулся. Включил светильник и отправился в душ, смывать чернила.

После душа переоделся, плотно свернул одежду, в которой бегал на гору, и, переведя её в сумрачное состояние, опустил через пол на землю. Судя по ощущениям, там было пустое пространство. Подходящее место для хранения не очень ценных предметов. Тёмная одежда может позже снова пригодиться, но оставлять её, в доступном для ГБ-шников месте, я посчитал неразумным. Всё же на ней остались следы моего путешествия, включая тушь. Незачем подкидывать своим наблюдателям новые факты для размышлений.

Пока управился со всеми делами, на улице начало светать. После ночной пробежки хотелось есть. Желательно чего-нибудь нормального. Свой холодильник я вчера основательно опустошил. Даже газировка подходила к концу. Может, в ресторанчике осталось с вечера, что-то, кроме булочек и пирожных.

Вспомнил про эпоксидку. Состав на бумаге почти схватился, но оставался достаточно пластичным. Действуя аккуратно, я свернул из него кулёк. Скрутил воронкой и сложил в несколько раз острый конец. «Можно идти за семечками» — усмехнулся я.

Получившийся кулёк положил на стол сохнуть дальше, покидал в сумку пляжные принадлежности и отправился купаться.

Майор ждал меня на улице, стоя возле машины. Когда я возвращался, её точно не было. Выходит, он подъехал, узнав, что я «проснулся». Вид у майора был уставший. Похоже, не спал всю ночь.