Это был не воинский приём. Это был жест отчаяния и гениальной в своей простоте тактической уловки. Ирит, ожидавший очередного удара, на мгновение опешил от такого поворота. Летящее в него кресло не было чем-то опасным.

Он не смог от него уклониться в ограниченном пространстве ложи. Ему пришлось отбивать его. Он нанес по креслу два быстрых, точных удара мечом, отклоняя чёртову мебель, но на это ушла драгоценная секунда. Секунда, за которую он потерял равновесие и концентрацию. Секунда, которая стоила ему жизни.

Ибо это было именно то, чего ждал Рэд.

В тот самый миг, когда Ирит, отбивая летящее в него кресло, на долю секунды открылся, Рэд не стал кидаться на него. О нет. Он сделал то, что было ещё более неожиданным и подлым. Он снова издал оглушительный, пронзительный разбойничий свист. Этот звук, резкий и режущий слух, был не просто криком. Это был сигнал. Приказ, который поняли только его люди.

За сражением атамана наблюдали десятки глаз. Всё это время многие из них были готовы к ведению огня, было бы в кого. Само собой, в ложе они не стреляли, чтобы не нашпиговать меня, гномов или своего босса.

Они не вмешивались в поединок, позволяя своему атаману биться один на один. Но как только раздался свист, они одновременно вскинули свои арбалеты. Десять коротких, тяжёлых болтов сорвались с тетив, сливаясь в единый, смертоносный рой. Они летели не хаотично. Они все были нацелены в одну точку, в грудь и шею капитана Ирита.

Полуэльф, несмотря на свою сверхъестественную скорость и реакцию, был не богом. Он мог уклониться от одного выпада, от одного болта, может быть даже от нескольких.

Но он не мог уклониться от десятка болтов, выпущенных одновременно с разных сторон с близкого расстояния. Он только успел обернуться на свист, и в его глазах отразился ужас осознания. Он понял, что его обманули. Что это была не дуэль, а западня.

Болты поразили его с сухим, чавкающим звуком. Я видел, как его тело дернулось, как на его белоснежной рубашке расцвели несколько кровавых цветков. Один болт вошёл ему в шею, второй в грудь, третий в плечо. Он замер на секунду, стоя на ногах, словно не веря в произошедшее. Затем его меч выпал из ослабевшей руки и со звоном ударился о каменный пол. Он медленно, очень медленно опустился на колени, глядя прямо на Рэда. В его глазах не было страха. Только удивление и бесконечное, холодное презрение.

— Это… было… подло! — прохрипел он, и с каждым словом из его рта текла кровь, смешиваясь со словами.

Рэд подошёл к нему, тяжело дыша. Его лицо было спокойным, почти безразличным. Он обогнул валяющееся кресло и остановился перед умирающим капитаном.

— Прости, родное сердце, таковы законы леса! — коротко и веско ответил он.

В его голосе не было ни извинения, ни гордости. Это была просто констатация факта. В его мире, в мире, где выживает сильнейший и хитрейший, не было места для понятий чести или, напротив, подлости. Было лишь одно правило: либо ты, либо тебя.

Ирит — вероятно, лучший мечник королевства Южный Инзер, был мёртв, убит не в честном бою, а в результате обманного манёвра. Взгляд его померк. Судя по посмертному выражению лица, покойного устраивал тот факт, что он ушёл непобеждённым.

Рэд постоял над его телом секунду, затем наклонился и поднял его изящный, эльфийской работы меч. Он взвесил его в руке, одобрительно хмыкнул и повесил себе на пояс в качестве трофея.

Победа, какой бы она ни была, оставалась победой. А трофеи победителя — это святое.

В ложе аккуратно стали заходить люди Рэда и обмениваться с ним короткими фразами. Они тут же начали собирать оружие с тел убитых гвардейцев, занимаясь привычным делом — мародёрством. Это было их право, их награда.

«Вторая цель устранена. Метод: комбинированная атака с использованием отвлекающего манёвра и огневой поддержки. Эффективность — сто процентов. Потери с нашей стороны — ноль. Идеально».

Когда последние звуки боя затихли, в ложе воцарилась почти полная тишина, нарушаемая лишь стонами раненых аристократов и тихими командами Рэда, который уже начал наводить порядок.

Я медленно подошёл к королю. Мои сапоги оставляли кровавые следы на ковре. Остановился и без сожаления посмотрел на него сверху вниз.

Я не чувствовал ничего. Ни жалости к убитому, ни удовлетворения от того, что сверг тирана, ни радости победы. Только холодную, звенящую пустоту выполненной работы.

Король Коннэбль, бич неверных и владыка Южного Инзера, был мёртв. Тирания пала. Но я знал, что это не конец, это только начало.

Как будто я только что закончил сложный, многоуровневый квест и теперь ждал финальной заставки и титров.