Парень закивал маленькой головой в знак согласия. Его глаза теперь бегали без остановки, не в силах замереть хоть на миг.

– Тебе всё это нравится! – заревел мужчина в красной кепке.

– Следи за языком, а то я и тебя скину!

«О Господи, они скинут тебя за борт. Со связанными руками и ногами». Хелен ощутила во рту едкий вкус морской пены и представила, как будет давиться, когда волна накроет ее лицо.

– Кого ты обдуришь, свиномордая сволочь? – крикнул Фил в красной кепке. – Она тебе сказала – люди знают, что она тут.

– Она врет. Они всё, что хочешь, скажут, когда их ловят. Ты же видел, как они уходят в красноту – услышишь то же самое еще три-четыре раза и поймешь – это ничего не значит. Они уйдут в красноту, мы получим награду, и всё. Не надо усложнять, какая тебе вообще разница? Ты же видел, что случается с ними – с ними, а не с нами. С кем ты хочешь быть? Старая ведунья открыла тебе глаза, зачем ты их закрываешь?

– У них есть эти, как их… криминалисты. Когда ее вынесет… они узнают. Всё узнают!

– Вот поэтому у красных планируют другие – потому что ты, Фил, тупой мудак. Думаешь, она первая? Не бойся, краснота позаботится – на нашей стороне копы, советники и прочие яйцеголовые. У красноты глубокие корни. Разве можно нарушить правила, если сам их выдумываешь? Да, Ричи?

Ричи кивнул и добавил для самоубеждения:

– Умерла в результате несчастного случая. Или самоубийства, как ее брат. То или другое. Все решено, Фил, – все путем. – Но паренек описался: Хелен чувствовала запах джинсов, пропитанных мочой, близко от лица.

– Но если ты проболтаешься, и я решу, что ты мешаешь… – теперь свиномордый рулевой все внимание обратил на Фила, а тот не отворачивался от черного моря, словно не мог: просто неподвижно стоял и смотрел туда, куда скоро попадет Хелен. – Если обо всем узнает сам знаешь кто и передаст ведунье, и она наденет корону… тебе распилят башку. Я тебе обещаю – сделаю это сам. Не успеешь оглянуться, как попадешь в красноту, а я обоссу твои кости или что там от тебя останется после Крил. Ты бесполезен, Филли, и всегда был бесполезен. Я за тебя ручался, но буду доволен, если ты двинешь копыта и отправишься вниз. Мудак. – Фил ссутулился у поручня.

– Так что иди-ка сюда и помогай! Ты, – рулевой обратился к пареньку Ричи, – хватай ее за ноги, а мы зайдем сзади и поднимем, понял? Смотри, чтоб она не стукнулась боками. Веревку снимешь перед тем, как сбросить – в последний момент, понял?

Легко верить, что в конце, когда надежды больше нет, у тебя найдется, что сказать, – какое-нибудь запоминающееся последнее слово. Но это неправда – люди теряют дар точной, связной речи, начинают звать маму, которой нет рядом, и тому подобное. В свои последние моменты ты, в общем, бесполезен – Хелен это понимала. И все же на короткий миг проснулась та, кем она когда-то была, та, что обращала жизнь бойфрендов в ад, и она вспыхнула от пальцев ног до кончиков волос и закричала:

– Нет!

От небрежности, с которой свиномордый рулевой отдал указание сбросить Хелен в море, стена огня между страхом и гневом внутри погасла, вспыхнул гнев, мышцы распрямились, она развернулась на ягодицах и обеими ногами со всех сил пнула ближайшую к ней ногу – прямо в колено.

Сустав съехал назад, хрустнул и застыл. Рулевой заревел, пошатнувшись, стал шарить толстой рукой, похожей на жирную морскую улитку, по столу, но не смог найти опору и рухнул на пол рядом с Хелен. Его покрытое потом лицо так налилось кровью, что сердце, по-видимому, вот-вот лопнуло бы.

– Твою мать, твою мать, твою мать, – повторял Фил, мечась туда-сюда по узкой палубе за каютой. Ричи лыбился, как дебил, которым, скорее всего, и был. Капитан, задыхаясь, с трудом поднялся на колени, опираясь на целую ногу.

– Сука, я тебя убью! – пообещал он, захлебываясь слюной.

– Не оставлять следов! – крикнул Фил, наконец бросившись в каюту.

– Убью, убью! – орал капитан, хватаясь пухлыми пальцами за волосы Хелен. Фил и Ричи вытащили ее на палубу. Холодный воздух окутал ее тело, обещая гораздо более холодную воду.

– Господи, нет. Моя дочь… Нет. Я нужна дочке. Нет. Прошу, умоляю.

– Ничего личного, ничего личного, – твердил Фил со слезами. Верх взял Ричи, оказавшийся очень сильным для такого тощего паренька: подхватив Хелен под мышки, он поднял ее – та шаркала ногами по палубе, скрипя кроссовками и не находя опоры.

Вот оно – черное хлюпающее бесконечное море: бесчувственная, безглазая масса, которая засосет Хелен в бездну небытия, и та никогда не увидит больше свое дитя.

– Нет! Перестаньте! Господи, умоляю!