— Ставр! Ты что, уснул? — серебряным колокольчиком прозвучал смех той, о ком уже который день были все мои мысли, — я думала, что ты голоден, а ты даже носом не повел!

Я вздрогнул, и уж было хотел отшутиться, как действительно мой нос уловил чудесную симфонию аппетитных ароматов лучших блюд с кухни шаттла.

— Как? — только и смог я выдавить из себя, скользя взглядом по мясным, в большей массе, блюдам, ковром устилающим пол в метр шириной вокруг нас.

— Так же просто, как и какао! — пожала оголившимся плечом Лерой, уплетая за обе щеки гигантскую голень птицы. Некстати вспомнился огромный ящер, поднявший нас в небо, и я невольно вздрогнул. Такое чудище в качестве еды я просто не представлял, только если недруга отравить!?

— Кстати, — выбрав себе такую же «ножку», я, закрыв глаза, вгрызся в необычайно нежное и сочное мясо, явно, что птицы, — интересный феномен! Ты не находишь? Раньше ты могла пожелать только живую еду, находясь в кратере, у тебя запросто вышло вызвать доисторических ящеров, а здесь, только подумав, ты получаешь любую еду, да заметь, еще и на посуде из сложных сплавов! Думаю, тому, кто творит эти чудеса, не трудно будет и с новой одеждой нам помочь. Как ты думаешь?

— Возможно, ты прав! — кивнула девушка, положив на тарелку обглоданную кость. А та вместе с тарелкой подернулась рябью и словно растворилась.

Я невольно икнул.

— Надеюсь, таким же образом не испарится мясо в моем желудке?

Девушка фыркнула и, запрокинув голову, звонко засмеялась. Я же залюбовался ею. Мне всё в ней нравилось. Но нам не суждено быть вместе, как, ни крути. А тут еще у нее, оказывается, есть ребенок! И муж, в придачу, наверняка, имеется. Ведь я о ней ничего не знаю, только, что она богата и ищет отца.

Взяв с ближайшего блюда еще кусок какого-то мяса, я принялся, есть, почти не ощущая его вкуса, лишь бы спрятать лицо, и спросил, словно невзначай:

— Лерой, а кто у тебя, мальчик или девочка?

— Что? — девушка закашлялась. — С чего ты вообще взял, что у меня есть ребенок?

Я опешил.

— Ну как же? Ты сама, когда очнулась, спросила, где твой малыш?

— Я такое спросила!? Ты шутишь? — девушка некоторое время пристально сверлила меня взглядом. Надеюсь, что она при этом не просила духа пещеры прочитать мои мысли.

— Какие уж тут шутки! — возмутился я. — Я тогда ужасно испугался, что это нечто, живущее в кристалле, никогда не отпустит тебя! И уже хотел тоже прикоснуться к кристаллу, чтобы остаться здесь вместе с тобой! — я, кажется, что-то еще хотел добавить, но так и замер, увидев расширившиеся глаза девушки, заворожено смотревшие на меня.

— Что? Ты что, и впрямь мог остаться в этой пещере, если бы кристалл не отпустил меня?

— Да, я… — снова наткнувшись на какой-то ищущий, напряженный взгляд, почувствовал, что разговор уходит не в то русло. Я не имел права этой девушке что-то предлагать и тем более ждать от нее чего-то. Поэтому я быстро поменял тему, переведя ее на не менее интересующий меня вопрос. — Лерой, ты мне так и не ответила. У тебя там остался ребенок? Ты его просила тебе дать?

В этот раз девушка не засмеялась. Ее брови сошлись над переносицей смешным домиком, но глаза были серьезны. Мне показалось, что она пытается что-то вспомнить, поэтому не торопился с расспросами, не мешая ей.

Лерой молчала довольно долго, а я наблюдал за изменениями выражения ее лица. Будучи сначала сосредоточенным, оно разгладилось и стало удивленным, потом восхищенным, испуганным, возмущенным и снова восхищенным, а затем из ее глаз покатились крупные слезы, и она всхлипнула.

— Я всё вспомнила! Когда я дотронулась до кристалла, я стала планетой! Этой планетой.

Время застыло. Неподвижно застыл и я, завороженно слушая удивительный рассказ девушки, которой посчастливилось испытать необыкновенный опыт, слившись сознанием с целой планетой, с мыслящей планетой, являющейся самостоятельным макроорганизмом! Лерой слилась сознанием с индивидуумом, имеющим свою печальную историю, свои планы и надежды, совершающим собственные ошибки и великие открытия! И что-то мне подсказывало, что сегодняшним ужином я обязан не пещере, а именно самой планете!

Едва девушка завершила свой рассказ печальным: «И вот, когда я хотела взять на руки этого малыша, ты меня разбудил»!

— Так значит, рассказ Ёлки правдив! Похоже, она и есть тот самый, ставший взрослым, малыш!

— А ее способности почти безграничны, потому что она училась «желать» с детства, да и сама планета ей благоволит! — подхватила Лерой и добавила с задумчивой нежностью: — Она считает Ёлку своим ребенком!

Я кивнул, соглашаясь, потому что это многое объясняло.

— Вот только планета слишком баловала свою малышку, раз она выросла такой жесткой. Вспомни, какую «славную» охоту она нам «подарила»! И вспомни, что она сделала с Клаусом!

Девушка грустно и словно бы виновато посмотрела на меня и, осторожно перешагивая через кристаллы, подсела ко мне, зябко обхватив колени руками. В пещере было очень тепло, так что наша одежда уже давно высохла, и я понял, что Лерой не замёрзла, а просто неуютно себя почувствовала, вот и подсела, ища у меня поддержки. Я осторожно приобнял её за плечи. На миг мои мысли свернули не в то русло, но я одернул себя.

— Лер, нам нужно взять основное из того, что ты увидела, и постараться понять, что вообще здесь происходит! И если нам это удастся, то, возможно, мы найдем способ, как выбраться отсюда.