— Страйт-блэк, — ответил я. — Ежистый страйт-блэк.

— Я поспрашиваю, — закивала бабуля. — Помогу вам, чем смогу.

Я кивнул и зашёл в подъезд. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, вздохнул. Блин, как на допросе побывал. Не удивлюсь, если у бабули сынок следователь или прокурор какой-нибудь. А может, даже сотрудник спецслужб.

Когда я открыл дверь, понял, что происходит нечто из ряда вон выходящее. С порога просматривалась кухня и холодильник, дверь в котором на данный момент была открытой нараспашку. И оттуда раздавался характерный хруст.

— Хрум! Ты как туда забрался?! — воскликнул я, разуваясь на ходу и направляясь на кухню.

Ёжик услышал меня, ведь хруст прекратился. А затем дверца холодильника закрылась. Во дела! Это что ещё за представление?!

Я добрался до этого белого ящика, открыл дверцу. На нижней полке сидел Хрум с набитыми едой щеками, а из его гипертрофированной пасти торчала последняя морковь из купленного ранее килограмма. Он выплюнул её, принимаясь пережёвывать то, что уже разгрыз.

— А ну иди сюда, — поднял я на руки колючий комок, который тут же прижал иголки к тельцу. — Ты что, морковь любишь есть?

Хрум кивнул, справившись с едой.

— А как же корм? Он тебе не нравится? — удивился я. — Зря покупали?

Ёжик сморщился, высунув раздвоенный язык и слегка прикусив его. Понятно, значит, всё-таки зря. Но корм не пропадёт, я знал, куда его отдать.

— Держи, — я достал из холодильника оставшуюся половину моркови, которую выплюнул Хрум, и когда питомец схватился за неё острыми зубами, положил его на кровать.

Пусть обедает, и я тоже поем. Подогрел борщ в микроволновке, следом второе блюдо и приступил к обеду.

Борщ показался недосоленным, но это не проблема. Я щедро посыпал его солью и получилось вполне недурно. Но вот второе блюдо… В котлете сразу попалась кость, чуть зуб не сломал. Да твою мать! Они что, вместе с костями перемалывают мясо на фарш?! Да к тому же мясо было безвкусным, будто резина. Три котлеты улетели в мусорное ведро. Зато картофельное пюре было вкусным.

Съев сочный салат с мелко нашинкованной капустой, пекинской морковкой и томатом, я перешёл к чаю с галетным печеньем.

После обеда я взглянул на корм, который был не нужен, и погладил Хрума. Питомец уже находился на столе, внимательно наблюдая за тем, как я поедаю пищу.

— Я сейчас приду, — сказал я ему.

Схватив корм, я вышел из квартиры и спустился во двор. Бабуля уже гоняла палкой какую-то дворнягу, загнавшую её котов на дворовую яблоню.

— Уйди, дрянь такая! — зарычала бабуля, пытаясь догнать собаку, затем кинула в неё палкой. Та попала в спину животному, и оно взвизгнуло, покидая опасную территорию.

— Идите ко мне, мои хорошие, — бабуля протянула руки к замершим на дереве котам, и те увидели пакет, торчащий из её кармана. Но спуститься вниз не могли. — Да как вы туда забрались? Ой, горе-то какое.

У меня такой же вопрос к котам. Какого, спрашивается, котодьявола они попёрлись на такую верхотуру?!

Подходя к дереву, я прикинул высоту и строение ствола. В целом, мой подъём должен быть несложным, главное, чтобы одна из сухих веток выдержала.

— Ох, представляете, Лизик с Кнопой залезли на такую высоту! — воскликнула бабуля, встречая меня. — Я даже не знаю, что делать.

— Держите, это вам, — передал я ей большой пакет с кормом.

— Ага, — приняла бабуля подарок. — А зачем?

Я размял кисти рук и схватился за нижнюю ветку, подтягиваясь к следующей. Через полминуты я добрался до первого хвостатого и кое-как отодрал его от ствола вместе с фрагментами коры. Посадил его на плечо, которое резануло болью. Кот вцепился в меня когтями, начиная орать прямо в ухо.

Затем я дотянулся и до второго, проделывая те же действия. Он оказался более цепким, и пришлось снимать его в два захода.

Только когда оказался на земле, коты спрыгнули с меня и подлетели к бабуле. Она уже расстелила им пакет с кормом.

— Спасибо вам большое, молодой человек, — заблестела она глазами, счастливо улыбаясь. — Такое с Лизиком и Кнопой впервые. Если бы не эти собаки, чёрт их подери… — затем она показала пакет, который я ей передал, — Только не пойму, вы дали подержать?

— Нет, это вам, мой Хрум отказался кушать этот корм, — объяснил я. — Как выяснилось, он больше любит морковь.

— Хрум? Интересное прозвище, — растерянно ответила бабуля. — А может, у него депрессия? Я слышала, что котики в депрессии меняют свой рацион.