Харп снова взлетел мне на плечо. Сам же я, схватив за плечо тощего смертного, потащил его на улицу. Он попытался было заговорить, но я жестом прервал бандита. И поволок его дальше — к автомобилю.

Около него отпустил последнего из разбойников. Глянув в его переполненные страхом глаза, поинтересовался.

— О каких слизняках ты говорил?

Его взгляд моментально забегал по сторонам.

— Чепуху я нёс, Ваше благородие. Сам не знаю зачем. Ни в чём я не виноват. Отпустите, а? У меня мать больная — за ней ухаживать надо.

За моей спиной тут же послышался спокойный голос рыжей девицы.

— Брешешь, как дышишь, Лука. Мать у тебя спившаяся просто. А сам ты — ничтожество. Только и мог, что за своим Тохой волочиться, да подпрыгивать по команде.

Щёлкнув языком, с мрачной весёлостью добавила.

— Только сдох твой Тоха. Многие теперь с тобой поквитаться захотят, Лука.

Смертный и правда был трусоват. Стоило ему услышать последние слова рыжей, как того буквально затрясло. Могу поспорить — он был готов разразиться потоком оправданий. Но сделать этого я ему не позволил. Придвинувшись ближе, надавил голосом.

— Рассказывай. Или умрёшь.

Юноша сглотнул. На секунду буквально застыл, как будто став ледяной статуей. А потом торопливо заговорил.

— Не казните только. Не повинен я ни в чём. Тоха это всё.

Втянув ртом воздух, сразу же продолжил.

— Лабиринт тут есть. Неучтённый. Не знаю, как оно так вышло, но не нашли его до сих пор.

Я прищурился. Уточнил.

— И ты туда забирался.

Он часто заморгал.

— Не губите, господин. Знаю, что нельзя было. Но Тоха сказал — так надо. Там улитки эти ползали. Громадные и с раковинами крохотными. В них иногда марки попадались. Мы их продавали. И мясо их тоже на продажу шло. Там каждая, килограмм на пять тянула.

Значит паучья сила в его каркасе появилась после Лабиринта. Выходит, у всех Охотников так? Каждый в какой-то мере отравлен?

По плану я сейчас должен был мчаться к родовой крепости Берестневых. Чтобы оценить её уровень защиты и определиться с дальнейшей стратегией. Залог успеха был в скорости — я предполагал быстро сломить сопротивление более слабого из союзников, а потом взяться за того, кто сильнее. Вместо того, чтобы тратить время, отрубая гидре по одному щупальцу и постепенно очищая захваченные земли, снести обе её головы.

Но и Лабиринт казался важной целью. Смертный был полностью уверен в своих словах — возможно речь действительно шла о месте, которое по какой-то причине неизвестно Надзирающим.

— Как далеко он отсюда?

Взгляд юноши на момент метнулся к лесу. Снова вернулся на меня.

— Если на машине по просекам — минут пятнадцать, наверное. Потом ещё пешком полчаса и всё.

Сорок пять минут. В одну сторону. При условии, что он не ошибается. Конечно, в одиночку я этот путь преодолею куда быстрее. Но проводник в его лице, всё равно понадобится. Да и Варвару с Натальей оставлять не хочется.

Позволить себе потерять столько времени, я никак не мог. Потому, после секундного раздумья, кивнул ему на машину.

— Забирайся. Покажешь, когда будем возвращаться.

Тот растерянно моргнул. Потом сообразил, что прямо сейчас его убивать никто не станет и неверяще улыбнувшись, потянулся к дверной ручке.

В следующую секунду меня окатило настоящей волной отчаяния и надежды. Вслед за которой послышался напряжённый девичий голос.

— Господин, вы принимаете людей под свою руку?

Развернувшись, я столкнулся с взглядом рыжеволосой девы. Сама же она немедленно продолжила.

— Вы же из Соболевых, которые воюют сейчас. А я способная. Учусь быстро. Готовить, убирать, убивать — мне без разницы. Только заберите отсюда.

Варвара на неё взирала со смешанными чувствами. Дева сама была из семьи, что не так давно служила Соболевым и в члены рода принята не была. Они даже статуса потомственных слуг не получили. Так что определённый уровень сочувствия с её стороны ощущался.

Вот Коршунова лишь сокрушенно цокнула языком. Девице она тоже сочувствовала, но вот саму просьбу похоже расценивала едва-ли не как оскорбление.

Я же окинул говорившую внимательным взглядом. Внешне она выглядела абсолютно спокойной — даже голос не дрожал. Вот эмоции говорили об обратном. Для того, чтобы обратиться ко мне, ей пришлось собрать всю волю в кулак. Уверен, сейчас она предполагала, что если и получит согласие, то рассматривать её станут лишь в качестве инструмента для постельных утех.