На лице Маделиф, как она ни старалась себя сдержать, проявилось отчаяние.

— Ваше Величество? — едва слышно пискнула Фогель, испугавшись, что содержание статей действительно могло нанести вред.

Но я ей едва заметно кивнул, всем видом показывая, что она сделала именно то, что я от нее требовал, и она облегченно вздохнула. Маделиф, не получив от меня ответ, задумалась, потом глянула на меня.

— Я сообщу обо всем этом Адельману и остальным, если ты не против, — сказала она.

— Не против, только не сопровождайте сообщение паническими высказываниями.

— Хотелось бы мне быть такой же уверенной как ты, что это сработает, — Маделиф покачала головой, забрала одну из газет и вышла вон.

Ленели посмотрела на меня и побледнела. Маргарете, заметив ее реакцию, спросила:

— А мне ты тоже не расскажешь, что происходит, Харди?

— Нет, будете с Маделиф узнавать из газет, — я прищурив глаза в усмешке и чмокнув возмущенную Маргарете в щеку, сказал Ленели: — Пойдемте посмотрим где-нибудь видеозапись и надо обсудить дальнейшие действия.

Мы вышли под недовольным взглядом Маргарете. Телевизор с видеомагнитофоном в итоге нашлись в специальном отделе библиотеки, видеоархиве. Тут также имелись старые образцы кинопроекторов, полки для хранения кассет и бобин с кинопленками.

— Ух ты, не знала, что подобное может найтись в магической Гильдии, — заметила Ленели, разглядывая кинопроекторы. — Как в музее.

— Всё это в рабочем состоянии, — сообщил нам ответственный за отдел кобольд. — Но вы практически правы, больше похоже на музей, тут редко кто бывает и пользуется аппаратурой.

Он подвел нас к телевизору и показал на видеомагнитофон, куда журналистка вставила видеокассету. Я и Ленели уселись на диване и она включила запись. Мы просмотрели около пяти репортажей, довольно подробно освещавших события с заговором, и репортеры совершенно правильно передали нужные эмоции. Я одобрительно кивнул.

— Отличная работа, Ленели. Сейчас подключайте команду для отслеживания реакции во Франции. Вечером принесете мне краткое содержание того, что напишут во французской прессе и скажут на их телевидении.

— Думаете, что их реакция может быть иной, чем вы ожидаете, и изменит ваши планы? — осторожно поинтересовалась журналистка. — Комментарии депутатов вполне могут повлиять…

— Уверен, сегодня их не будет. Ну а завтра их не будет по иной причине, — я глянул на нее и она невольно содрогнулась. — Завтра переходите к фазе два. Продолжаете те же нарративы, что сегодня, но добавляете значительную часть реакции французской стороны: молчание, растерянность, паника, нежелание комментировать и объяснять произошедшее. Скорректируете по итогу сегодняшнего дня, каких эмоций будет больше. Завтра во второй половине дня резко переключаетесь на другую новость.

— Какую? — в глазах Ленели обозначился испуг.

— Ту, которую вам сольёт «надежный анонимный источник», — сказал я ей и подмигнул. — Блокнот с ручкой у вас, полагаю, с собой?

— Разумеется, Ваше Величество.

Фогель быстро извлекла из сумки блокнот и ручку, передала мне. Я коротко изложил события, произошедшие в Праге в российском посольстве, внеся некоторые неточности и изменения, подав всё под нужным соусом. Вернул блокнот Фогель.

— Прочитайте.

— О Боже! — она уставилась на меня. — Это правда, Ваше Величество?! Российский император встречался с вами в Праге, чтобы рассказать о заговоре, в который хотели втянуть Российскую Империю по передаче ей Богемии? И вы, разоблачив заговорщиков, вместе достигли договоренности между странами о мире и союзе?

— Частично правда. Императора действительно втянули в заговор и он вполне был настроен забрать Богемию, не понимая, к чему его действия могут привести. Но вы подадите всё в моей версии. Думаю, она куда больше устроит российскую сторону.

— А что потом, Ваше Величество? Фаза три? — спросила Ленели.

— Да, но об этом я вас проинструктирую завтра. Идите работать, вечером жду от вас отчета.

— Хорошо, Ваше Величество, — Ленели поднялась, спрятала блокнот в сумку.

Журналистка ушла в пресс-центр, а я вернулся в свои комнаты, позвал Ноткера, чтобы тот принес завтрак для меня и Маргарете. Через несколько минут к нам присоединилась Маделиф.

— Ну что, поговорили с Ульрихом? — поинтересовался я с легкой насмешкой.

— Да. У него не нашлось слов. Сказал, что должен подумать и обсудить всё с остальными.

— Обсудить что?

— Что делать, если ваша политическая провокация не увенчается успехом.

Я только хмыкнул.

— А как их дела продвигаются в Праге?

— Следов Чистослава и Желимира они не обнаружили. Маги Гильдии и преподаватели Пражского Университета подчинились Объединенному Совету. Сегодня должно состояться глобальное совещание с представителями Гильдии и всем преподавательским составом, включая темных. Правда эти планы нарушили сегодняшние утренние новости, которые, разумеется, не могли не просочиться в Богемию.