Отметив, что у кобольда внезапно появились манеры, я раскрыл конверт. На этот раз обошлось без голосового сообщения. На небольшом листе черной бумаге был написано короткое послание:

«Прошу прощения, Ваше Величество, но поскольку судьба Чистослава Черного будет решаться всего лишь через несколько дней прошу ускорить нашу встречу. Жду вас завтра по нижеприведенному адресу в девять вечера. К качестве моих невраждебных намерений посылаю вам одну занятную вещицу. Надеюсь, вы оцените этот подарок.»

— Твой хозяин знаком с Чистославом, что так переживает за его судьбу? — поинтересовался я у кобольда.

— Да, они знакомы, Ваше Величество, — ответил кобольд и протянул мне книгу в белой кожаной обложке, обвязанную алой подарочной ленточкой.

— Это что?

— Откройте первую страницу и вам станет понятно.

Я развязал ленту, раскрыл книгу, на которой не имелось никакого названия и застыл увидев знакомый почерк.

«Принадлежит Маделиф Халевейн».

Похоже, с папками их хранилища пропал и дневник волшебницы. Или вовсе не из хранилища. Вряд ли Маделиф так спокойно прореагировала бы на эту пропажу. С другой стороны, вряд ли она стала бы хранить его в своей комнате просто в ящике стола. Или стала бы? Я представил лицо Маделиф, когда она обнаружит пропажу.

— Твой хозяин читал это?

— Разумеется читал, иначе не прислал бы вам, — ответил кобольд.

Я процедил сквозь зубы проклятье.

— Передай, что я приеду в назначенное время.

Кобольд поклонился и исчез. Я сел в машину.

— Что он на этот раз хотел, Ваше Величество? — спросил Карлфрид.

— Ускорить встречу, — сказал я и заметил округлившиеся глаза Маргарете, когда она увидела книгу.

— Это что — дневник Маделиф? — спросила она.

— Ты откуда знаешь, Гретке? — удивился я.

— Она иногда носила его с собой, делала какие-то записи. Я по обложке запомнила и по позолоченному торцу блока. Погоди, они что его тоже сегодня украли?

— И зачем им это понадобилось? — нахмурился Карлфрид. — Надеюсь, вы его вернете?

— Собирался, — я прикусил губы в раздумье. — Но проблема в том, что его уже прочитал новый владелец чёрного кобольда.

— Я могу прочитать и твоя совесть будет чиста, — произнесла Маргарете, но в ее глазах плясали яростные искорки и злое подозрение. — Всё же надо узнать, вдруг там что-то важное или опасное для тебя. Возможно, Маделиф так испугалась сегодня именно из-за своих записей?

— Как бы там ни было, я всё же советую вам его вернуть, не читая, — произнес Карлфрид. — Я много лет знаю Маделиф и ее отношение к вам. Могу гарантировать, что в ее дневнике ничего опасного для вас нет. Разве что после прочтения вы потеряете ее доверие.

— Да, Харди, — пробасил Финбарр, поддержав мага. — Очень плохая идея.

Я, чертыхнувшись, раскрыл бардачок и забросил дневник туда.

— Вернемся в Хоэцоллерн, позвоню и сообщу эй о пропаже, — произнес я. — Впрочем, я бы с куда большем интересом ознакомился бы с содержанием тех трех украденных папок.

Я выбрался загород, на знакомую, ведущую к Гретзилю дорогу, сейчас полностью поглощенную наползшим с моря туманом, и вывел заклинание, перемещая нас обратно в Хоэцоллерн.

Вернувшись в Хоэцоллерн, мы первым делом позавтракали, после чего я отпустил Карлфрида и Финбарра, а Маргарете позвал с собой и мы вдвоем направились к Прегилю.

— Справишься с экономическими проблемами Пруссии, Гретке? — спросил я.

— Ты ведь понимаешь, что проблемы не решатся как по мановению волшебной палочки одними лишь подписанными тобой указами, — отозвалась она. — Я, конечно, помогу разобраться с их источниками. Но скорее всего эти источники просто придется устранить. Я про некомпетентных людей на управляющих должностях. Хотя главного некомпетентного ты уже успешно устранил.

Она улыбнулась, а потом, взяв меня под рук, прижалась.

— Так, если ты хочешь обсудить что-то, кроме прусских проблем, у меня нет ни времени, ни желания, — предупредил я, сразу поняв что она хочет начать разговор о Маделиф.

— И всё же, я думаю, что мы должны это обсудить, — сказала Маргарете.

Ее глаза влажно блестели, но она всё же еще сдерживала эмоции. Я вздохнул.

— У тебя пять минут, Гретке, пока мы не дойдем до Базилиуса.

— Тогда я буду краткой, — сказала она и, собравшись с духом, решительно произнесла: — Маделиф для тебя как очередное достижение — самая сильная колдунья нашей страны. Пока не получишь ее, не закроешь гештальт. Но проблема в том, что она — не одна из тех девушек, с которыми ты легко заводил связи и точно так же легко их разрывал. Тебе придется заплатить за это цену и подозреваю, что совершенно не маленькую.

— Хм, что-то мне это напоминает, — заметил я. — Ах, да, речи моей тетушки Цецилии, когда она начинала за меня беспокоиться.

— Твоя тетушка — мудрая ведьма, Харди.

— Ага. Вижу дала тебе много ценных советов, которым ты, однако, не следуешь.

— Полагаю, ты знаешь, почему…

— Знаю, поэтому проявляю удивительное терпение.

Маргарете опустила взгляд, поджав губы. Я подумал, что разговор исчерпан, но моя супруга продолжила:

— Маделиф один раз говорила со мной. Сказала, что наш брак уже не имеет никакого политического смысла для независимости Фризии, и для Пруссии тем более.