Мы с Маделиф зашли в небольшую комнату с десятью магами-охранниками. Я отметил, что на этот раз уже никто из них не играл от скуки в шахматы, хотя книги тут остались.

Первая пятерка магов подошла к следующей двери, вставила пять разных ключей в замки, повернула определенное число раз. Вторая пятерка нажала едва приметные рычажки на противоположной от двери стене. Механизм щелкнул и дверь, за которой находилось еще одно помещение, отъехала в сторону.

Я подошел к металлическому контейнеру охранного устройства, верх которого увенчивал набалдашник, напоминавший формой морского ежа, нажал на кнопку на корпусе, которая открывала накопитель. Колба с моей кровью была по-прежнему полной.

Я коротко черкнул пальцем в воздухе, чтобы еще раз просмотреть наложенные на устройство охранные заклинания. По металлу контейнера заземлились молнии, вытягиваясь в письмена. Я расположил их воздухе в один ряд, следом начал добавлять новые, усиливая охрану.

Маделиф внимательно изучала, что я делаю. Вид у нее был мрачный.

— Судя по тому, что вы тут написали, у Желимира был очень мощный артефакт, — заметила она. — Я не про тот, который вы уничтожили, а про второй, который позволяет ему перемещаться.

— Не совсем так. Скорее перестраховываюсь на случай, если он решит его усилить. Так что сюда господин Лешик уже никаким образом не пробьется. Надо аналогично подправить охрану в Хоэцоллерне. Прогуляетесь со мной до дома?

— Вы обещали Адельману приглядеть за Гильдией, — сказала Маделиф, поглядев на меня с неодобрением. — Даже если вы собираетесь отлучиться только на полчаса… Но мне почему-то кажется, что вы собираетесь там задержаться.

— Конечно. Заодно посетил бы сауну, выспался бы в собственной постели. Наверное, — я, прищурив глаза, тесно притянул ее к себе. — И ничего за это время с Хайдельбергской Гильдией не случится.

Маделиф поглядела на меня с возмущением.

— Ульрих вам доверил Гильдию, а вы думаете о…

— Если вы беспокоитесь о том, что Желимир сюда заявится пока меня не будет, то этого не случиться. Этот полоумный охотиться за мной и другие маги ему даром не сдались.

— Я все же настаиваю, чтобы вы отсюда никуда не уезжали до возвращения Ульриха и остальных.

Я выпустил волшебницу и, нахмурившись, показал ей на второе кольцо на своем пальце.

— Знаете, до этого момента у нас как-то лучше всё складывалось, — заметил я.

Маделиф побледнела.

— Эгихард, пожалуйста, — негромко произнесла она.

— Вот, вы прекрасно знаете что мне не нравится, — я снова обнял ее и Маделиф прижалась ко мне. — Надо все-таки было согласиться на мое предложение уехать на неделю…

— Тогда бы мы не узнали о Желимире, — возразила она. — Точнее узнали бы, но гораздо позже.

Я только пожал плечами. Еще раз просмотрел заклинания и, активировав их, вернул накопитель с колбой обратно в устройство. После этого мы вышли из охранной. Перед нами почти тут же возник один из Хайдельбергских кобольдов, протянул мне конверт.

— Ваше Величество, вчера господин Адельман послал в консульства Французской и Итальянских Республик письма. Это ответ от французского посла.

Я взял конверт, посмотрел на кобольда.

— Разве ты не должен был отнести ответ Ульриху? — поинтересовался я.

— Я и отнес. Господин Адельман прочел и попросил передать вам, чтобы вы тоже были в курсе. Конверт он просто снова запечатал.

— Понятно, можешь быть свободен.

Кобольд исчез, а я распечатал конверт.

— Ничего себе заявление, как вам такое? — произнес я и передал лист на посольском бланке Маделиф.

Она глянула туда и, чуть улыбнувшись, отдала мне обратно.

— Оно на французском, Эгихард.

— Да? Вот чёрт, — я чуть поморщился с досады, а Маделиф даже рассмеялась.

Я снова притянул ее к себе, поцеловал нежную кожу щеки, потом все еще улыбающиеся, мягкие податливые губы.

— Хм, мне кажется, что вы все-таки не против проехаться до Хоэцоллерна, — прошептал я.

— Если я соглашусь, это будет еще более безответственно с моей стороны, — возразила она и посерьезнела. — Что в письме?

— Эти проклятые лягушатники пишут, что ни Адельман, ни Орель, ни весь Объединенный Совет не имеет права вмешиваться в управление страной и тем более в дипломатические дела. Обсуждать передачу Швейцарии Франции они будут только с новыми выбранными премьер-министрами.

— Обсуждать передачу Швейцарии? Что?! — Маделиф посмотрела на меня так, словно услышала полнейший абсурд.

— Жаль что вы не понимаете, что там написано. Грубо, нагло и пренебрежительно, словно вопрос уже решен. Дипломату подобный тон обойдется дорого, — я свернул письмо и вместе с конвертом убрал во внутренний карман пиджака, потом глянул на волшебницу, чуть улыбнувшись. — Меньшее, что он заслуживает — быть превращенным в лягушку.