— Вы так говорите, Кхорн-сенсей, как будто это просто ещё один турнир в ИГГДРАСИЛе.

— Что? Нееееет! — улыбка его зубастой пасти была совершенно безумной. — Это гораздо лучше турнира в ИГГДРАСИЛе. Там это было всего лишь развлечением, поражение было лишь потерей времени и денег… А здесь воины по-настоящему бьются за свою жизнь!

— То есть Вы хотите меня убить, Кхорн-сенсей? — осторожно уточнил я.

— Разумеется хочу! И ты должен ОЧЕНЬ СИЛЬНО хотеть меня убить, чтобы иметь хоть малейший шанс!

— Но это же… Чем мы тогда будем отличаться от Восьми Королей Жадности?! Использовать доставшееся нам почти божественное могущество, чтобы рубить друг другу головы, выясняя, кто сильнее, это…

— А ты считаешь, что лучше их использовать, чтобы рубить головы аборигенам, которые нас даже поцарапать не могут?!

— Я считаю, Кхорн-сенсей, что лучше вообще никому в реальности головы не рубить!

Это я зря сказал… Из пасти учителя вырвался огонь вместе с утробным рыком и короткое движение его меча вспороло землю километровой расщелиной в двух шагах от моих ног.

— Не смей так говорить даже в шутку, мальчишка! Если я кого-то ненавижу больше, чем трусов, то это пацифистов!

— Вы не были таким в ИГГДРАСИЛе, Кхорн-сенсей.

— Ха. Ты на полном серьёзе сравниваешь поведение человека с поведением Демона-Бога, Такэмикадзути-сан? Тот любитель драк — всего лишь крохотная часть моей нынешней личности… и даже не самая важная часть.

— Может тогда объяснишь, почему это ты так изменился? Я знаешь ли тоже демон… наполовину. Но всё же разделяю принципы своего человеческого прототипа, — я хотел сказать, что чистокровный демон, Ульберт, тоже не подтверждает таких изменений — он, конечно, козёл, но не больше, чем всегда. Но вовремя заткнул себе пасть. Есть шанс, что о других членах Аинз Оал Гоун Кхорну ещё неизвестно, так что нельзя его на них выводить. Надо вести себя так, будто я здесь один.

Сенсей раздражённо зарычал. Какую-то секунду я думал, что он на меня кинется. Но потом всё же ответил:

— Ты не жрал других демонов. А я сожрал всех, кого убил — а убил я несколько тысяч демонов. Почти всю свою непись, кое-кого от остальной тройки, от Хаоса Неделимого, местными тоже случалось подзакусить… Я сейчас гораздо больше они, чем я.

— Э… простите, сенсей, но я не очень понимаю, что значит «сожрал»? В игре такой абилки вроде не было…

— Не было. Это появилось здесь, как часть нашей демонической физиологии. Тзинч открыл, я даже не сразу поверил. Пожирание — почти единственный способ сделать так, чтобы убитый демон не возродился в демоническом плане. Есть парочка других, но они нам малодоступны… Подробностей не знаю, это к пернатому. Я своих просто сожрал.

Он неожиданно ощерился, на меня пыхнуло жаром.

— И в этом проблема! Не в том, что я веду себя как полагается настоящему Кхорну из Вархаммера — это-то наоборот, мне даже нравится. А в том, что это оказалось ещё и способом преодолеть порог сотого уровня! Я сейчас где-то сто шестидесятого — точно не знаю, потому что заклинания оценки уровня на нас перестали работать, когда мы перешли сотый. И даже ты не можешь быть мне достойным соперником! Даже если я буду сражаться голыми руками, а ты возьмёшь свой лучший меч — это в лучшем случае снимет у меня немного хитов и оттянет твою смерть.

Кхорн сделал несколько шагов в мою сторону и почти навис надо мной. Несмотря на четыре метра собственного роста, ему я доставал лишь до пояса. Верхом на Джаггернауте — до груди.

— Ты понимаешь, Такэмикадзути?! Я ждал! Двести лет ждал! Под печатью! И вот теперь, когда моя мечта сбылась, когда она сбылась даже лучше, чем я мог надеяться, когда появился не просто сильный Игрок ближнего боя, но мой собственный ученик… я понимаю, что даже ты ничего не сможешь мне противопоставить! Муда-муда-муда-муда! — вокруг него появилось в языках пламени несколько демонов, которым он тут же расколол черепа ударами кулаков. Ничего себе способ выразить раздражение!

— Возможно… есть способ сделать этот бой чуть более интересным, — осторожно сказал я.

— Это какой? — он подозрительно на меня уставился, видимо подозревая, что я начну хитрить и выкручиваться, и тем самым окончательно его разочарую.

— Ты помнишь Коцита?

— Твоё ледяное насекомое? Конечно помню. Хорош получился. Хочешь сказать, что он тоже здесь?

— Да. И если ты разрешишь мне использовать Персональный Призыв…

Персональный Призыв не был ни скиллом, ни заклинанием, он стоял в игромеханике особняком. Теоретически его можно было не встраивать в создаваемую непись, но я вообще не помню, чтобы хоть один дизайнер отказался от такой возможности. Эта способность позволяла на любом расстоянии, из любого мира, сквозь любые барьеры позвать к себе своё творение.

Кхорн рассмеялся, но не презрительно, а скорее довольно.

— Конечно призывай! Вдвоём вы вполне можете быть интересными, особенно если оба используете свои призывы… Его лёд против моего огня, да ещё куча оружия Божественного класса… Даже жаль, что он не демон и я не смогу его съесть…

Я активировал эффект. Коцит, материализовавшись передо мной, сразу занял боевую стойку — инсект-воин понимал, что без повода его с этажа не вызовут, и что поводом этим может быть только сражение.