— Но сколько людей будет убито до тех пор?!

— Мы скорбим об их возможной гибели, однако если Святое Королевство Робл не может или не хочет более эффективно защитить себя самостоятельно — это наилучшее, что мы можем сделать в такой ситуации.

— Если бы зверолюди за Стеной сейчас были активны, такой «подарок» и в самом деле был бы полезен, — рассуждала Келарт. — Мы могли бы предложить монстрам сразиться с полулюдьми, кто бы ни победил — мы были бы в выигрыше. Сейчас же это слишком похоже на попытку подорвать Вашу власть. Я не разделяю мнения моей сестры, что эти двое опасны сами по себе — в том смысле, что они могут напасть на нас. Но их присутствие может оказаться очень опасным политически. Как только Юг узнает, что Святая Королева дала приют монстрам, там начнутся волнения, а мы сейчас не в том положении, чтобы позволять себе подавлять мятежи военной силой. Поэтому я предлагаю без кровопролития просто отослать эту парочку назад — в письме говорилось, что мы можем это сделать.

— Но ведь если мы понимаем, что сейчас плохое время для гражданской войны, дворяне Юга тоже должны это понимать? — уточнила Калка. — Хотя я не думаю, что хоть какое-то время можно назвать «хорошим» для такого ужасного дела. Если отказ от сотрудничества с Меконгавой и Ямаико будет единственным способом предотвратить конфликт между гражданами Робла, я несомненно пойду на это. Но сначала мне нужно понять, насколько велик риск.

Я насторожилась. Неужели надежда всё-таки есть, и логика сестры сработает там, где отказала моя искренность?!

— Большинство дворян Юга не столь умны и осторожны, как Вы, госпожа Калка, — улыбнулась Келарт. — Если бы у них был единый кандидат, они бы начали сражение прямо сейчас, не задумываясь, какие беды это может принести. Однако Каспонд на Вашей стороне, а двое других братьев не обладают достаточным влиянием, чтобы претендовать на трон в обход него. Впрочем, это Вам известно не хуже, чем мне, поэтому предположу, что Вы меня спрашиваете несколько о другом — может ли присутствие этих монстров и Ваше к ним слишком благожелательное отношение подтолкнуть принца Каспонда сменить сторону, или младших принцев — сделать смелее, чтобы попытаться обойти и Вас, и его?

— Нет, — покачала головой Калка, — в своих семейных делах я как-нибудь разберусь сама. Меня гораздо больше беспокоит другое — может ли на этом основании пойти за кем-то из них народ?

— Ну… — задумчиво протянула Келарт, — если Церковь Четырёх Богов приложит всё усилия, чтобы убедить простолюдинов и верующую часть дворян сидеть смирно, то слово пастыря перевесит призывы смутьянов. Другое дело, что Церковь внутри себя тоже не едина… Меня пытаются подсидеть не меньше, чем Вас. Если я дам хоть малейшую слабость, то мигом окажусь в самом отдалённом монастыре. Чтобы так рисковать, мне и Ремедиос нужно понять, каков возможный выигрыш. Что мы можем потерять, принимая чудовищ при дворе, вполне очевидно. А что от них можно получить, я пока не вижу. При самом благоприятном исходе мы останемся там же, где и сейчас…

— Келарт, — тихо сказала Калка, — десять лет назад мы, три глупых девчонки, захватили военную, религиозную и политическую власть в стране, где все считали, что это невозможно. Ты помнишь, в чём мы тогда друг другу поклялись?

— Подарить счастье слабым и построить страну, в которой никто не будет плакать! — хором произнесли мы с сестрой. У Келарт память лучше, чем у меня, но своё кредо я не забуду никогда.

— Да… а теперь скажи, как многого мы добились за эти десять лет? Я даже не буду говорить про Юг, где у меня фактически нет власти. Что изменилось хотя бы на Севере с момента моей коронации?

— Многое, — решительно ответила Келарт. — Общие доходы нации возросли на пятнадцать процентов, уровень бедности снизился на сорок процентов, нищета практически исчезла как явление…

— Да… И если бы мы могли продолжать в том же духе ещё лет сто, Святое Королевство Робл стало бы достойно своего названия. Это было бы действительно счастливое государство, сильное и процветающее. Но нашему триумвирату осталось в лучшем случае лет пятнадцать. Ты, Келарт, можешь остаться во главе Церкви до глубокой старости, твоей власти возраст не помеха. Но уже через десять лет Ремедиос начнёт утрачивать силу, а я — красоту. Мы можем даже сохранить свои титулы — формально. Но реальная власть перейдёт к кому-то другому. И этот другой порушит всё, что мы строили с таким трудом. Я не хочу, чтобы наше правление осталось просто строчкой в учебнике истории, с пометками «застой» и «никаких значимых событий».

— И что же, Вы рассчитываете получить так называемое «бессмертие» от этого вампира, чтобы править сотни лет? — холодно спросила Келарт. Я не смогла сказать ничего — задохнулась от ярости.

— Нет, — беззаботно улыбнулась Калка. — Я и так выпила из народа достаточно крови в переносном смысле… не хватало ещё начать сосать её в буквальном. Мой план в другом.

— В чём же? — настороженность не ушла, но по крайней мере я смогла дышать нормально.

— Я отправлю вампира к господину ТачМи с ответным письмом. В нём я спрошу у него — сейчас оба наших гостя безопасны, как он утверждает, из страха перед ним. Но они бессмертны, а господин ТачМи — нет. Как он намеревается их контролировать через лет пятьдесят или более? И в зависимости от ответа уже буду решать, оставить их или отослать.

Ну, по крайней мере самая мерзкая тварь на какое-то время будет вдали от столицы и от моей Королевы. Я видела, какими глазами он смотрел на Калку. До сих пор как вспомню — дрожь пробирает.

— Но что если этот ТачМи — тёмный или падший паладин? Вы готовы принять продление молодости от тёмных богов?

— А что, и такие бывают? — удивилась Калка. — Я никогда не слышала…

— Бывают, — мрачно ответила я. Распространяться об этом позоре профессии не хотелось, поэтому разъяснила Келарт: