Также я могла НАПРАВЛЯТЬ процесс прокачки, заранее выбирая, какие расовые и профессиональные уровни повысит то или иное блюдо (при условии, конечно, что уровни исходных компонентов это позволяли). Опять же — совершенно обычное дело в ИГГДРАСИЛе, и совершенно невиданное здесь, где не было интерфейса и эффект мутагенов был во многом случаен.

На этом фоне то, что я могла ещё и зелья варить, не стоило особого внимания.

Сложнее, правда, с прокачкой неживых персонажей. Конструкты становятся сильнее путём физических модификаций тела, так что это мог обеспечить лишь Аманомахитоцу-сан. На них моя еда вообще никак не подействует, им просто нечем её жевать и глотать. Нежить же повышает уровень путём усугубления своего проклятия, увеличения неестественности своего существования. Для её развития нужна алхимия душ, а не тел. Последней, правда, я тоже владела, но для этого нужно схватить противника, превосходящего по уровню, живым (ну или неупокоенным, если речь о другой нежити), и притащить в одно помещение с реципиентом для ритуала. Впрочем, в Назарике это проблемой не будет, а в Королевстве Эльфов вряд ли найдётся много нежити, которой требуется моя помощь.

Собственно, если кто мог меня понять — так это другой член гильдии с прокачкой по принципу «крафтерские классы для дела и много, расовые — для эстетики и мало», то есть Аманомахитоцу-сан. Тем более что я же уже была на грани искушения расовым мультиклассом!

Шварцфее — по факту скин, взятый на ивенте. Начинала я «красной шапкой» — достаточно эпатажное существо, способное жрать даже кирпичи, а со стороны похожее на старшую сестру Нейронист Пэйнкилл. Но шуточки про кока и окорок на сто пятидесятый раз повторения мне надоели, и на ивенте я попросту сменила «скин» на ту же группу рас, но зато позволяющий выглядеть четвероруким, не беря фитов на «флэшкрафт» и других «мусорных уровней». При этом, поскольку новый облик был получен с профессиональным классом «Царица Ветров и Тьмы», вернуться к изначальному обличью я могла в любой момент — опять же без затраты расовых уровней на оборотничество, только надевая или снимая «Плащ из паутины», отвечающий за превращение.

Тогда четверорукость и полёт казалась более значимым бонусом, чем возможность заглотить что угодно. Она косметическая, вигре передачи вкусов не было, и такая опция казалась смешной — тем более что очков здоровья со съеденного я получала сущий мизер. Когда я ушла с сервера, как раз шёл спор, следует ли ограничивать подобную цензуру, и насколько правдоподобно допустима имитация «комфортной еды» — учитывая, что нарисованное печенье по цене настоящего продавать затея специфическая. Лично я была в этом споре на той стороне, которая мне больше денег на счёт даст.

А вот в Новом Мире возможность чувствовать вкусы, которая есть у Красной Шапки (дизайн был во многом сделан как женская версия персонажа древней игры двадцать первого века, известного как Пудж — разве что шмотки были сексуализированы, то есть я выглядела именно что как окорок из криво сшитого мяса в купальнике размеров этак на пять-десять меньше, чем положено), стала куда более актуальна. Но тут я оказалась в ситуации «повара-катастрофы». Дело в том, что вкусовые сенсоры Шапки ориентированы на то, что она может съесть… а съесть она, как выше указано, может всё. Поэтому то, что казалось мне деликатесом, вызвало бы у других существ, с более избирательными аппетитами, в лучшем случае позывы тошноты. Так что без помощи моего кабана-заместителя с его тонким нюхом (Аманомахитоцу расстарался, сделав из своего орка настоящую «трюфельную свинью») мне по-прежнему никуда не деться — если я не хочу заработать тотальную ненависть всех клиентов.

Ну и бросить на него кухню я смогу с чистой совестью, не испытывая угрызений за то, что у меня согильдийцы голодные (учитывая, что все эти тела хотят есть, хотят есть разное, но хотят есть вкусное).

С другой стороны, сбежать в лес к эльфам я выбрала не от хорошей жизни. За «свою» меня они там примут очень относительно, даже несмотря на то, что по лору тёмные феи — это вступившие в симбиоз с лесом призраки давно умерших дроу. Там была даже какая-то богиня, которой эти предки присягали. Хорошо ещё, что её тут не «нарисовали». Не хватало какого-то мутного начальства, которое нагенерила нейросеть, на обучении которой сэкономили.

Хотя Блю Планет-кун натворил бы ещё больше дел — с людьми он работать не особо умеет. А если эльфы тут как в типичном высоком фэнтэзи, то манера поведения «я чудовище лесное, давайте дань за „столько-не-живут-люди“ лет, а то прокляну» может и сработать. Надо только побольше узнать об истории здешних дроу, чтобы разработать легенду…

И когда Сютенсудзаку-сама зашёл в мои покои (я перед зеркалом проверяла, насколько красиво на крыльях свисают занавески из паутины), чтобы просить руку и сердце Пестонии, он явно не ожидал, что я как раз эти мысли на него и вывалю. Вот как их, чёрт побери, готовить (забавный вопрос для повара, да)?

— Знаешь, — сказала я ему, сервируя печенья с лимоном, орехами макадамии и ноткой гвоздики к чаю. — Я, конечно, на собрании сказала, что готова идти к эльфам, но… я боюсь. Потому что с одной стороны эльфы — раса цивилизованная. Это не зверолюды-дикари, хотя Темперанс и у дикарей до чрезвычайной ситуации дошел. Впечатлять их грубой силой в лоб может не получиться. С другой — это и не человеческая знать. Вот как, как мне заставить их ко мне прислушаться? Что лучше сделать?

То, что Пестония оказалась любовным интересом нашего омолодившегося профессора, оказалось даже хорошо. Даже несмотря на то, что он её совратил. Пестония, наверное, покусала бы меня (но она для этого слишком добрая) — но я никогда не относилась к ней как к биологической дочери. Точнее нет. Мордой собаки я её наделила в том числе и потому, что питомцы заменяют детей. Но «счастье и честь» питомца и человеческой девушки для меня проходили всё же по разным моральным критериям. В данном случае речь шла о… вязке, что ли. И если Сютенсудзаку отдавал себе отчёт и брал ответственность за процесс — то мстить ему за такое последнее дело. Да, это очень отвлечённое и можно сказать, нечеловеческое мышление — но во-первых, я сейчас тёмный дух в веточках, палочках и паутинках, а во-вторых «дочь моя» к кошке или собаке звучит как-то по-другому, чем к человеку.

И лучше уж общество Сютенсудзаку, чем Пестонии. Потому что я не была уверена, что смогла бы распинаться перед ней так без урона для своей чести высшего существа. Нет, то есть в моей жизни был случай, когда я плакалась собаке после бутылки брюта, но это совсем другая история, и к этой отношения не имеет.

— Ну давай посмотрим на результаты разведки Теократии, — нуэ выглядел даже обрадованным. — Если верить их записям, то все эльфы без исключения — чистые исчадия ада, изощрённые, похотливые, на последней стадии декаданса и моральной деградации. Неудивительно, учитывая, что Теократия с ними воюет уже не первое поколение.