«Своими глазами» в нашем случае означало «за два-три километра». И я, и Торангэлит обладаем ночным зрением, причём как днём, так и ночью видим гораздо дальше, чем люди в то же время суток. Тем не менее, днём он превосходит меня в дальности зрения, а ночью — я его. Сейчас был поздний вечер, так что врага мы увидели одновременно. И одинаково не поверили своим глазам.

— Эй, эльфийка… Среди этих… Апостолов… Есть дракониды?

— Есть, — совершенно мёртвым голосом ответила я, даже не сразу поняв, что говорю. — Один. Жизель, Апостол Харди.

— Харди? Но это же…

— Да! — я сжала кулаки до крови. — Харди не могла предать наш народ — и всё же Жизель предала! Не понимаю…

— Может, ей в свою очередь кто-то промыл мозги?

— Апостолу нельзя промыть мозги… Ну, надолго нельзя, точнее… Через пару секунд его разум восстановится, так же как восстанавливается тело…

— А… Рядом с ней…

— Драконы. Младше и слабее Пламенного, но… Не знаю, откуда они взялись, у нас о них ничего не говорили. На моё племя нападал только он. Ты сможешь сразиться и с ними тоже?

Против красного он использовал преимущество в скорости, дарованное его размерами. Но эта парочка была с него ростом, а значит, вполне возможно, в быстроте ему не уступит. Двое драконов и драконид-Апостол против одного дракона и эльфа…

— Я-то смогу, а ты захочешь? Если это избранник богини, которой молится твой народ…

— Мне плевать. Либо Жизель предала Харди, либо Харди предала мой народ. В первом случае мы исполним волю богини и накажем отступницу. Во втором — богиня больше не имеет права на наше поклонение.

Мы уже были на таком расстоянии, на котором Пламенный Дракон нас возле кратера увидел и полетел навстречу. Дракончики, однако, занимались чем-то на земле, и вверх не смотрели. Или старательно делали вид, что не смотрят. Так что у нас была возможность отступить… Только вот желания не было.

— Ха, мне нравится твой способ мышления! Ну тогда давай определимся, ты будешь биться на моей спине или на земле?

— На земле любой из них меня прикончит без труда. Так что я буду верхом… Но ты сражайся так, как будто меня рядом нет. Не бойся ни уронить меня, ни подставить под их дыхание. Я выпущу столько стрел, сколько успею. Заканчивать сражение тебе придётся одному.

Ответом мне стал неожиданно возмущённый рык.

— Ну нет, волосатая! Чего удумала! Затеять драку и смыться в могилу?! Вместе мы это дело начали, вместе и закончим!

— Тут одно из двух, — холодно ответила я, скрывая чувства. — Или я приношу пользу в бою, или я доживаю до его конца. А если от меня не будет пользы в ЭТОМ бою, то твои шансы слишком упадут, чтобы хотя бы вступать в сражение. Я не стремлюсь умереть, ящерица. Я так же хочу однажды найти свою любовь и родить детей, как и ты. Просто победа над Жизель важнее моих желаний. Когда на кону выживание племени, мы все становимся расходным материалом. Мне это не нравится, но так надо. Понятно?

— Понятно. У нас больше общего, чем я ожидал. Я тоже готов принести себя в жертву ради других драконов. Но умирать ради трёх-четырёх стрел — это слишком. Слушай меня, работать будем так…

Мы выпустили стрелы одновременно — он ледяную из пасти, я — воздушную из лука. С дистанции в пятьсот метров даже для сильного духовного лучника попадание представляло собой сложную задачу. Но мы оба справились — стрелы поразили дракончиков, и хотя существенного вреда им не нанесли, так, чешую немного содрали — было видно, что их это разозлило. А Жизель ещё больше. Она вскочила на ближайшего ящера и скомандовала преследование. Я знала, что Жизель умеет летать и самостоятельно. Обычно дракониды на это неспособны, их небольшие крылья позволяют лишь планировать, замедляя и направляя падение с высоты. Сила Апостола позволила ей стать исключением, развив способность к настоящему полёту. Только, как мне уже показал Торангэлит, скорость имеет значение. Чистокровные драконы определённо быстрее, поэтому для погони она выбрала верховую езду.

Поначалу казалось, что им нас не догнать — дракончики летели быстрее, чем их родитель, но всё же медленнее, чем мы. Но потом Жизель, увидев, что расстояние лишь увеличивается, произнесла какое-то заклинание, и обе твари резко ускорились. Я проделала то же самое со своим воздушным скакуном. Он принял в себя духа скорости так легко и уверенно, будто занимался этим добрых полжизни.

Теперь мы шли на равных — пока у кого-то не кончится мана или кому-то не надоест, мы не могли оторваться, но и они не могли нас догнать. Это был бы удобный момент засыпать врага стрелами, но у меня их всего три десятка. Недостаточно, чтобы убить даже одного дракона, не говоря о бессмертном Апостоле. Приходилось экономить и всё строго рассчитывать.

Только вот надеяться, что у Жизель мана кончится — то же самое, что сидеть на берегу моря и ждать, пока оно пересохнет. Благодаря драконьей крови она могла пополнять свои запасы даже быстрее, чем другие Апостолы. Потому и не спешила, рассчитывая через пару часов нас загнать.

— Сейчас! — рявкну Торангэлит, и я крепко вцепилась в его шейные шипы, одновременно кастуя замедление полёта. Он распахнул крылья во всю ширь. Воздух просто взорвался вокруг, когда мы остановились с полного разгона. Преследователи всё ещё неслись к нам, не успев понять, что происходит. Мой ящер перекувыркнулся брюхом вверх и выдохнул конус холода, в который два дракона и Апостол с разгону и влетели. Двое чёрно-красных монстров завыли от боли и начали снижаться, безуспешно пытаясь плюнуть чем-то в нас. А вот Жизели досталось куда больше, вся её кожа заиндевела и потрескалась, глаза утратили выражение.