Впереди, в роли боевого охранения, стоит отряд из тридцати юся, которые бросятся в атаку сразу же, как враг подойдёт достаточно близко — мы предусмотрели всё.

«Это был охуенный ход», — подумал я и направился в покои коменданта крепости.

*2048-й день юся, Поднебесная, провинция Цзинлин , подножье гор, деревня Шу*

— Сжечь тут всё! — скомандовал Маркус. — Гусары — хули стоите?! Поскакали дальше!

— Генерал армий Чжи, — подъехал к нему гусарский капитан. — Коням нужен отдых.

— Эх, вечно забываю, что вы все сраные слабаки! — рявкнул Маркус, а затем смягчился. — Отдыхайте, но не более трёх часов. Двигайся.

Деревня Шу, жители которой уже конвоируются к крепости Байгулэй, запылала ярким огнём.

Летучие отряды Маркуса проводят в жизнь тактику легендарного генерала Шермана, (4) нацеленную на снижение эффективности войск на «выжженной» территории. Когда с оставшихся местных селян будет нечего взять, солдаты врага начнут голодать, болеть и умирать. Это будет победа без битвы — самая подлая и самая эффективная сторона тактики «выжженной земли».

Маркусу всегда импонировал именно генерал Шерман, которого он считает эталоном генерала тотальной войны, когда речь идёт не о «джентльменской» войне, какие были до него, а о «варварской» войне, когда на кону выживание нации.

Конфедераты очень ограниченно применяли тактику «выжженной земли», потому что они почти всегда отступали, а свои территории жечь как-то не очень хорошо и может быть не понято своими согражданами, поэтому настоящий масштаб тотального выжигания показали северяне, безжалостно сжигавшие угодья и деревни конфедератов.

«Это было нужно для победы», — подумал Маркус. — «И нам тоже — мы выжжем подступы к крепости и сильно осложним врагу жизнь. Ну и, пользуясь случаем, спасём всех этих селян от ига бладсакеров. Мы хорошие».

Он посмотрел на юся-«стихоплётов», присевших на поваленное дерево и закуривших трубки.

— Какого хуя, мазафаки?! — крикнул он им. — А ну быстро начинайте портить дорогу! Вы что, в отпуск приехали?!

Уничтожение дорог — это важнейший фактор успеха его тактики.

У него в руках есть уникальный инструмент в виде юся, следующих по пути стихий Земли и Дерева. Они могут поднимать на дорогах каменные глыбы и выращивать твёрдые древесные корни — это сделает дороги непригодными для передвижения.

Его летучие отряды не ведут за собой обозы — все их грузы умещаются в поклажу на лошадях и мулах. Дороги им не особо-то нужны, ведь они легко могут двигаться по пересечённой местности.

А врагу, чтобы начать новую осаду крепости, придётся везти сотни тонн различных грузов и орудия, что можно сделать только по дорогам. А дорог нет…

Юся повскакивали и направились портить инфраструктуру.

У Маркуса невозможно филонить — на любую попытку «покачать права» он отвечает тяжёлыми ударами кулаками, а если это не помогает, то есть иные дисциплинарные взыскания, такие как лишение месячного жалования или исключение из армии похода.

Все юся здесь и за свой интерес: они получают щедрое жалование из казны, причём с модификатором за ведение боевых действий, а ещё им обещаны наделы на освобождённых территориях. Если не удастся вернуться домой, на что многие уже давно не надеются, можно будет кормиться с дарованной земли и жить безбедно.

Через четыре часа, когда «стихоплёты» закончили свою работу, Маркус направил свой летучий отряд к следующей деревне.

— Живее, доходяги!!! — крикнул он плетущимся за ним юся, изрядно уставшим от невыносимого темпа.

Но никто не сказал ни слова возражения — слишком силён страх перед ним.

Он читал о вождях похода прошлого, которые действовали именно так. Ему самому не нравилось жестить, быть авторитарным лидером, но тысячелетия показали, что с юся иначе нельзя. Это людей можно уговорить действовать сообща, ради общей выгоды, но юся, в силу особенностей многолетней подготовки, понимают только язык силы.

Даже сам Маркус не стал бы подчиняться никому — ни императору, ни кому-либо ещё. И есть только один способ заставить его подчиняться — через силу. А чем он лучше или хуже других юся?

Подготовка в Храме навязывает доминирование права сильного, с самого начала. И юся просто не могут жить иначе.

«Как же я буду жить дома?» — спросил себя Маркус. — «В Штатах надо мной будет федеральная власть и копы, её представляющие. Очень много ограничений и слишком мало прав. Может, переехать куда-нибудь?»

Наконец, после десятичасового марша, который не выдержали лошади, летучий отряд добрался до деревни Хэцзяо.

Эта деревня располагается между двумя сходящимися рукавами реки Юнь, на этаком полуострове.