По нам продолжают стрелять, пули попадают в случайные места, но, в основном, в никуда. Несколько раз я видел, как жуаньши случайно убивали друг друга — настолько велик разброс их ружей.

— Окружайте их, глупцы!!! — выкрикнул стихийно возникший лидер порочников.

Одет он в суконную робу, на которую нашиты ошмётки человеческой кожи, а вооружён ружьём неизвестной модели, видимо, откуда-то из западных провинций.

Порочники самоотверженно бросались на нас и умирали, как лемминги, падающие с обрыва в открытый океан. Убивать их нетрудно, ведь они слишком слабы и не способны уклониться от коротких тычков штыком и стремительных ударов годендага.

Они начинают заканчиваться, но тут на площадь выскочил практик стихии Воды, возглавляющий подкрепление из жуаньши, поголовно облачённых в стальные кирасы и шлемы.

Видимо, это и есть их элитные штурмовые подразделения, о которых сообщала Сара.

Практик — мужчина лет тридцати с небольшим, внешность аборигенская, но кожа его покрыта струпьями, язвами и прочей дерматологической хуйнёй, которую точно не хочешь увидеть на себе в зеркале.

Кидаю в практика дротик, но он ловко уклоняется и отвечает шквалом ледяных стрел.

Закрываюсь щитом, а Маркус лишь прикрывает смотровую щель своего шлема бронированной перчаткой.

Шквал льда проходит мимо нас, частично разбившись о крепкую сталь, а затем Маркус, подгадавший момент, разряжает свой Биг Ган в сторону практика.

8-миллиметровая картечь, в количестве 130 шариков, каждый из которых весит по 5,4 грамма, врезалась в оперативно выставленный ледяной щит, очень мощный, кстати, легко преодолела его и превратила бедняжку практика в кровавый фарш.

Маркус удовлетворённо улыбнулся, повесил Биг Ган за спину и вновь вооружился мисс Пэйн.

На боевой дух порочников это не повлияло вообще никак — они продолжили атаковать нас с былым остервенением и умирали столь же быстро, потому что ничего в картине боя не изменилось и они всё такие же жалкие и слабые для двоих юся…

Площадь залита людской кровью, в воздухе пороховая вонь, повсюду разбросаны трупы с выпущенными кишками или мозгами, а врагов ещё много.

Маркус яростно ревёт и с неестественной скоростью размахивает своей ненаглядной мисс Пэйн, а я стреляю из Д-11 по построившимся жуаньши, решившим, что надо брать нас тактикой.

Передо мной образовалось густое облако порохового дыма, но я быстро развеял его мощным порывом ветра, созданным с помощью стихии Воздуха.

Жуаньши моего выстрела не перенесли — их разбросало по брусчатке переломанными телами, более не способными встать самостоятельно.

Опускаю взгляд на свой нагрудник и вижу, что на нём уже несколько десятков маленьких вмятинок, впрочем, как и на защите рук и ног — стреляли, суки. Но больше никаких последствий не ощущаю и не наблюдаю, поэтому можно сказать, что эксперимент с перспективным снаряжением претерпевает ожидаемый успех.

Порочники, живые и не совсем живые, закономерно, закончились.

— Нихуёво повоевали, бро! — с улыбкой заявил Маркус, чёткими движениями перезаряжающий свой Биг Ган.

— То ли ещё будет! — улыбнулся я в ответ.

Тоже решаю, что сейчас лучший момент для перезарядки своего ручного артиллерийского орудия. Думаю, нужно действовать смелее и наращивать калибр ручницы — возможно, мы потянем 60-миллиметровое ручное орудие.

Отдача будет мощнейшей, но зато картечи будет больше и разлёт адским — это уже оружие массового поражения…

— Что с этими? — указал Маркус на пытающихся отползти куда-то гражданских. — Мы же, как бы, не спасать их пришли?

— Нет, мы здесь не за этим, — покачал я головой, а затем обратился к мужику, ползущему на перебитых кувалдой или чем-то подобным ногах. — Эй, ты! Откуда будешь?! Да, ты! Откуда пришёл?!

— Я, мой господин… — повернул он ко мне голову. — Я отсюда, мой господин…

Жопу ему разорвали основательно. Наши враги — это ёбнутые на голову психи, которые не остановятся ни перед чем, лишь бы удовлетворить свои извращённые потребности. Им нет разницы, мужик или баба — надо трахать с особой жестокостью.

Дедушка Фрейд был прав: всё и всегда сводится к сексу. Власть человек получает — начинает неистово ебаться или, если нельзя ебаться, то будет сублимировать. Деньги получает — то же самое. Ёбнется на голову, как порочник — тоже всё сводится к одной только ёбле. У них даже людоедство, если верить лекциям мастера Вэя, имеет отношение к сексуальному контексту, а не к какому-то ещё.

— Эй вы, все! — обратился я к выжившим. — Отблагодарите нас за спасение! Снимите тех несчастных с крестов и помогите им уйти дальше на восток! На востоке стоят императорские войска — они помогут вам!