Спокойная жизнь почти восстановилась — на окраинах города до сих пор свирепствует мор второго типа, со взрывающимися заражёнными, но от первого типа мы надёжно избавились.

Вакцинировано, по довольно-таки точным данным от Сары, около 87% постоянного населения кварталов, причём вакцинация продолжается до сих пор и каждый прибывающий в город человек должен пройти двукратную процедуру вакцинации, с интервалом в две недели.

Из-за этого, как говорит Сара, образовался коллективный иммунитет, благодаря которому вспышки заболевания успешно гасятся.

Помимо этого, она занимается вакцинацией населения от натуральной оспы — люди принимают наши решения с обречённым спокойствием, потому что знают, что решительный антиваксерский отказ закончится только пиздюлями, выданными стражей, а затем нетакусик всё равно пройдёт процедуру.

Есть ещё тиф, холера и дизентерия, от которых у нас нет вакцин, и появятся они сильно вряд ли, но они успешно устраняются с помощью чистой воды из артезианских скважин и санитарных мер.

— А ты уже думал об императоре? — поинтересовалась Гизлан, по пути в производственный квартал.

— Нахрена мне о нём думать? — озадачился я. — Пусть сидит у себя во дворце и дрочит.

Он тупо не может отнять у меня то, что он уже мне отдал.

Совет квартала полностью мой и выборы, на время военного положения, отменены, военная комендатура тоже моя, и он не может снять меня без риска моего неожиданного визита во дворец.

Вся эта шаткая система, в которой я не иду во дворец, чтобы захуярить императора и босса-кровососа, держится только потому, что мне это выгодно.

И от императорской администрации не зависит практически нихуя — самые живые кварталы находятся в моих руках, а всё остальное до сих пор переносит вспышки мора, случаи голода, мародёрство и бандитизм. Чиновники делают вид, что контролируют ситуацию в Юнцзине, но это неправда.

Императорская администрация сейчас — это власть без силы. А я — это сила с властью.

— Я хочу сказать, что когда-нибудь придётся прекратить это, — произнесла Гизлан.

— Время придёт, — ответил я на это.

А я жду прибытия Цзоу Реншу и Лу.

Бывший ван-куколд мне нужен для обеспечения легальности власти, потому что против байгуя или какого-нибудь простолюдина на троне ополчится весь город. Мне этого не надо.

А Реншу из очень знатного рода, в архивах императорской администрации этот род значится, поэтому определённые права на престол у него есть. Во всяком случае, не меньше, чем у нынешнего императора, точно так же происходящего из ванского рода.

Надо лишь дождаться, пока приедет конвой. Ещё месяца три-четыре и он будет. А там можно и начинать…

— А вот и тёмные фабрики, — произнесла Гизлан, когда мы вошли на огороженную территорию завода.

Это южная часть квартала Байшань, рядом с Кремлём — завод планомерно расширяется и выпускает всё больше и больше ткани.

— И, всё-таки, вы гении, — улыбнулась Гизлан, наблюдая за тем, как рабочие тащат вагонетку с готовой тканью по деревянным рельсам.

Это придумал я — подумал, что будет круто упорядочить транспортировку грузов по всему производственному массиву.

Железные рельсы — это, блядь, фантастика, в наших-то условиях, а вот деревянные — почему нет?

И ездят теперь по всему заводу вагонетки, перевозящие как сырой хлопок, так и готовую ткань. Быстро и почти бесплатно — только лошадей корми и пои.

— Ага, Илоны Маски, — усмехнулся я. — Скоро в космос полетим.

— А ведь это не так недостижимо, как тебе кажется, — сказала Гизлан. — Читала я историю об одном практике, который соорудил летательный аппарат, толкаемый духами.

— Я тоже читал эту историю, — кивнул я. — Его труп нашли в двухстах ли — говорят, он был заморожен и разбился вдребезги от удара об землю.

— Ну, не обязательно прямо в космос, — улыбнулась Гизлан. — Но можно ведь сделать самолёт — почему никто не пробовал, кроме этого идиота?

— Это же думать надо, — ответил я. — Аэродинамика, тяга духов, манёвренность… А вообще…

Её слова заставили меня задуматься. Полноценный самолёт — духи ведь и так летают…

— Нужно будет проконсультироваться с Сарой, — сказал я. — Не совсем понятно, нахрена нам самолёт, ведь в бою его не применишь, но сама идея интересная.

Боевое применение самолёта на духовой тяге ограничено тем, что его будет очень легко «заглушить» — любой мало-мальски сильный «душнила» сможет создать непроницаемую завесу, после пересечения которой самолёт останется без духов. И всё.

— Дафу Вэй, — отвесил мне поклон примчавшийся Хо Бин, 6-й заместитель Маркуса.

— Приветствую, — кивнул я ему. — Мне нужна статистика. Сколько километров ткани у нас есть на складах?

Суточное производство я знаю и так — 9 500 метров ткани. Ввиду того, что рыночная цена хлопковой ткани снижена до 1,5 цяней, выручка составляет 428 золотых лянов в сутки.

Падение цены на чи ткани обусловлена политическими причинами — вроде как и «чистая альтруистическая услуга народу», но и существенно расширяет сегмент покупателей. Покупать ткань по 3 цяня за чи — это пиздец какая роскошь, а тут 1,5 — вдвое дешевле и, вроде как, даже выгодно, ведь речь идёт о хлопковой ткани.