— Так, всё понятно, — вздохнул следователь, затем вытащил из ящика стола небольшой головной обруч, активировав его. Затем обратился к девушке. — Только не напрягайтесь, это стандартная процедура составления ваших показаний на основе недавних воспоминаний. В том числе запись послужит доказательной базой.

— Хорошо, я поняла, — нервно сглотнула девушка, позволив Петрушину нацепить на её голову артефакт.

— Представьте весь конфликт с вашим соседом, с самого начала. Только прошу вас, не думайте больше ни о чём, чтобы запись получилась без помех, — Петрушин взял планшет, потыкал в экран пальцем. В ответ обруч засиял чуть ярче, а девушка закрыла глаза.

В воздухе перед ней появилась блеклая призрачная картинка. Блин, это точно тот самый амбал, с которым я недавно разбирался! Вон и выдру свою на поводке держит.

Я увидел, как Рома схватил её и потащил на улицу, но девушка упиралась, и этот негодяй накинул на её лицо белую тряпицу. Затем появилась картинка знакомого подвального помещения. А также и бабулина кошка, которую затем амбал вытащил из подвала.

После того, как запись была зафиксирована, следак аккуратно снял с девушки обруч, затем посмотрел базу данных, выписывая адрес себе в блокнот.

— Тимур, — позвонил одному из полицейских Петрушин. — Вы ещё не отъехали?.. Да плюнь ты на своих бомжей, потом ими займёшься. Я сейчас пришлю номер дома и квартиры, забери в участок одного засранца… Да, есть основания… под мою ответственность. А вы можете идти, к вам никаких претензий. И спасибо за помощь, — обратился он ко мне, когда завершил звонок.

— Надо ещё кошку найти, так что я останусь, — ответил я. — Задам пару вопросов соседу.

Следователь не возражал. Хрум сидел у меня на коленях, продолжая забавно водить носом и пыхтеть как паровоз.

Через десять минут в кабинет затолкнули Романа в наручниках.

— Э, полегче, увальни! — крикнул он в дверь. — Я жаловаться буду.

— Боюсь, что это бессмысленно, — обратился к нему Петрушин, махнув амбалу в сторону. — Присаживайтесь на тот диван.

— И ты здесь! — зарычал Рома, заметив меня. — Меня хотят подставить, что ли?!

— Сволочь ты, конечно! — воскликнула брюнетка. — Как ты вообще мог так поступить!

— Ого, Тамара, а как ты здесь?.. — Рома только сейчас заметил девушку и очень сильно побледнел, затем опустил взгляд, схватился за голову. — Вот же…

— А теперь расскажите всё, начиная с момента ссоры с данной гражданкой, — холодно обратился к нему Петрушин.

И Рома, понимая, что серьёзно встрял и деваться некуда, начал свой рассказ. Так я узнал, что он понял — домой вести девушку опасно и решил спрятать её в подвале соседнего дома. У него были запасные ключи от него, ведь он менял там замки, добровольно помогая местной квартальной. Затем решил перевезти заложницу на дачу.

— Зачем вы собрались перевозить девушку? — спросил Петрушин, потому что Рома замолчал.

— Тамара отказала мне в близости… — выдавил амбал. — Вот я и решил, что нужно поменять ей обстановку. Решил отвезти к себе на дачу. Поговорить ей, объяснить о своих чувствах…

— Вот же ты каз-зёл! — воскликнула Тамара. — Это чтобы я за твоими вонючими питомцами ухаживала?

— Какими питомцами? — спросил я.

— Неважно, — пробурчал Рома, опустив взгляд в пол и ещё сильнее побледнев.

— А что ты замолчал, Ромочка? — захлопала ресницами Тамара. — Расскажи, как ты завёл запрещённых питомцев. Что ты мне там лил в уши? Ты скоро откормишь их и станешь миллионером? И яхту мне подаришь с шубой?

— Не было такого, — замотал головой Роман, почесав макушку.

— Если вы признаетесь во всём, это смягчит вашу вину, — обратился к нему Петрушин. — На суде это будет учитываться. А так — похищение, торговля запрещёнными питомцами… Навскидку вам грозит лет двадцать, не меньше.

— Кошку Раисы Захаровны ты уже отвёз на свою дачу? — спросил я, а Хрум невзначай подошёл к амбалу.

— Какую кошку? — нахально улыбнулся Рома. — Вообще не понимаю, о чём ты.

Хрум тихо зарычал, пристально глядя на амбала. Я аж икнул от неожиданности. За ним ранее такого не наблюдалось. Но подыграть питомцу нужно было.

— Чего это он? — вжался в спинку дивана Роман.

— Он думает, что тебе откусить — руку или сразу голову, — ответил я.

— Эй, вы видели, моей жизни угрожают! — амбал обратился к Петрушину.

— Вы о чём? Я лично ничего не видел, — следак встал, а затем подошёл к столику у окна, отворачиваясь от нас и не спеша наливая себе воду из графина.

— Эй, что за произвол! — в глазах Ромы заплясал испуг.

— Быстрее сознавайся, — процедил я, изображая невероятное напряжение. — Я не смогу его долго сдерживать.