— Спасибо, — кивнул я. — Доброй ночи.

Распрощавшись с бабулей, я наконец-то попал в свою квартиру. Очень долгий и насыщенный день. Я только сейчас понял, насколько устал.

Пожевал сосиски в тесте, которые разогрел в микроволновке, запил их томатным соком, затем сходил в душ.

Хрум в это время доедал остатки моркови, затем деловито открыл холодильник и уничтожил свеклу и лук. Аппетит Хрума побил все рекорды.

Сразу после этого питомец посетил лоток, а затем рухнул на своё лежбище. Добравшись до кровати, я принял горизонтальное положение. Стоило мне закрыть глаза, как я провалился в глубокий сон.

Поместье Астафьевых, в это же время.

В совещательном зале повисло напряжение. Наконец-то граф собрал всех советников и верных роду вассалов за одним столом. И теперь предстояло обсудить дальнейший план действий. Но как же он зол сейчас!

Этот сучёныш оказался не так прост, как он думал. И сейчас следует придумать что-то надёжней и хитрее предыдущего покушения.

— Дмитрий Иванович, вы слишком напряжены, но ничего ещё не потеряно, — взглянул на него один из советников, Мирон Стрельников. Как всегда одет в свой белый костюм, который дополнительно раздавал вширь и так необъятную фигуру. — Из-за нелепого казуса так расстраиваться не стоит…

— Казуса? Казуса?! — перешёл на крик Астафьев. — Мирон Геннадьевич, вы, по-моему, совсем не понимаете, что произошло! Энергия портала откатилась, уникальная установка разорвалась. Был взрыв, понимаете?!

— Да, я понимаю, — пробормотал затихший Мирон.

— Да ни черта вы не понимаете! Разин мёртв! Наш лучший артефактор! Один из трёх архимагов рода! — продолжал бушевать Астафьев, но затем притушил выплеснувшийся изнутри гнев, сделав внушительный глоток виски.

Граф выставил палец в сторону советника.

— Поэтому не говорите мне, что это казус. Это не казус. Это провал, который мы должны учесть, — уже спокойней ответил он, прожигая взглядом побледневшего Мирона. — Лучше расскажите мне про план, как уничтожить Потёмкина, тихо, аккуратно и надёжно. Его ведь вы наверняка придумали. Нет? Ведь такое задание я давал каждому из вас.

— Я ещё думаю над этим, — пробормотал Мирон, опустив взгляд.

— Может быть, у кого-то есть идеи? — оглядел он сидящих за столом.

Руку поднял один из его аналитиков, Григорий.

— Да, Гриша, слушаю тебя, — дал ему слово Астафьев.

— Я знаю, как убрать Потёмкина, это точно будет наверняка, — улыбнулся в бороду Григорий.

— Так, говори, — заинтересованно подался вперёд Астафьев.

Григорий улыбнулся ещё шире, заблестев глазами:

— Для этого мне нужны всего лишь два хороших актёра и… одна морковь.

Сегодня я застрял в метро, причём конкретно. Долгожданный поезд так и не приехал вовремя. Как сообщили по громкой связи, в тоннеле произошла авария. Что за авария, так никому не объяснили, и со всех сторон посыпались многочисленные версии.

Хрум в ранце недовольно заворочался, как бы намекая, что с таким успехом я опоздаю на работу.

Разумеется, я не собирался дожидаться, пока всё исправят. Протиснулся через толпу ожидающих и гомонящих, и быстрым шагом нырнул в переход.

На полпути к заветному эскалатору, ведущему наверх, Хрум успел докопаться до музыканта в переходе. Залез в чехол от контрабаса и начал хозяйничать. Судя по всему, пахло в нём чем-то вкусным, и боевой ёж это вкусное пытался найти изо всех своих ежовых сил.

Музыкант попался нервный, призвал на помощь двух полицейских, проходящих мимо. В итоге пришлось потерять ещё десять минут на объяснение и урегулирование ситуации, а затем на дорогу из подземки и путь к центру на такси.

В конечном итоге я заскочил через проходную, когда до начала рабочего дня оставались считанные минуты.

— Ты сегодня поздно, Александр, — заметил Филимон.

— Ты бы видел, какой там ажиотаж в метро. Сказали, что авария в тоннеле, — ответил я, проходя рамку.

— Крысы, — заметил Филимон.

— Крысы? — удивился я.

— Ну да, крысы, — кивнул охранник. — От них все проблемы. Выбегают толпами на мано-рельс и пускают вагоны под откос.

— Прям как партизанское движение, — хмыкнул я.

— Какое? — Филимон удивлённо уставился на меня, услышав новое слово.

— Диверсанты, — поправил я. — Я хотел сказать — диверсанты.

— Это да, а ещё говорят, что у грызунов нет разума, — ухмыльнулся Филимон. — Всё эти твари понимают… Давай шустрей, а то попадёшь на штраф.