Но он… он устал комплексовать. Он может это исправить.

Исключение из Академии этому только поможет.

*БАБАХ*, — громоподобный удар сотрясает весь класс!

Задрожали стены и окна, карандаши и тетрадки попадали с парт! Силовая волна хитинового кулака прошлась не только по классу, но и вышла за пределы, обдав и коридор!

И со сжатой от ярости челюстью, помутнённым от адреналина зрением, Максим видит…

Что кулак прилетел прямо в Михаэля, в последнюю секунду вбежавшего между ним и жертвой. Прямо в лицо. В челюсть.

В выбитую, висящую на соплях челюсть.

[Адаптация — Дробящий урон: 6/9]

Максим застыл с кулаком на моём лице. Он довольно быстро всё осознал, почти моментально — его раскрывшиеся глаза и рот показывали полный ужас от содеянного, а поднявшаяся тишина говорила о шоке всего класса.

У меня вылетела челюсть. Она буквально держалась только на одной связке. Как у зомби.

— М-Миша… — прошептал Максим, наконец возвращая разум, — Миша, Миша, ох бл*! — его рука задрожала от выброса энергии и эмоций.

Моё грёбанная челюсть свисала как на соплях!

Увидев это, девочка с колобком завизжала и поджалась.

— Ууууука… — промычал я.

Я понимаю, что дальше травмировать одуванчиков лучше не стоит, и отодвинувшись от застывшего Максиминого кулака, берусь за челюсть, рывком вставляю обратно и прямо ощущаю, как начинают срастаться связки! Адреналин, магия и подпитка раскрывшимися на правой руке Лозами Похоти начали делать своё дело. Даже послышался треск растущей плоти!

Все это видели и слышали. Как я регенерирую. Прямо на глазах. Ребёнок.

И больше всех глаза округлялись у трёх пацанов. Теперь они понимали — оказывается, можно и обосраться.

— Да что-ж… вы все такие мощные дуры… — прокряхтел я, убирая руку от хрустящей челюсти.

В глазах плясали звёздочки, в ушах звенело.

У меня ведь адаптация была… на пятой ступени… если бы не она…

Максим, да ты бы их убил! Ты бы. Их. Убил! Не покалечил, не отправил в кому — ты бы им голову в кашу превратил!

Но я этого ему не скажу. Ведь судя по ужасу в его глазах… он и сам всё прекрасно понял. Он сто процентов и близко не представлял, что его пробуждённый удар будет ТАКОЙ мощи! Не стоит его поучать — он и сам осознаёт.

И если бы не я — осознал бы ценой человеческой жизни.

— М-Миша, я… — ему даже слова нормально не давались.

— Да я понимаю, — качаю головой, пытаясь прийти в себя.

На его руке что-то было, и уже сошло на нет. Что это?

«Рой, выведи запись. Мы видели»

Наномашины показывают полупрозрачную запись перед тем, как я влетел головой между потенциальным трупом и рукой Макса. Я внимательно вглядываюсь и вижу, как она чем-то покрывается, словно чешуёй. Но это не чешуя. Это… хитин?

Да, это какая-то броня из множества мелких звеньев. Вряд ли он учил эту технику, иначе бы давно всем растрепал. Значит дар. Становиться жуком, что ли?! Братское слияние с Олегом? Да ну вряд ли, не поверю! Скорее…

Природный дар создавать броню?

Ладно, потом выясню.

Но факт тут в одном — Максимка пробудился. Наконец. Ещё и с Даром. И мощи в этой дуре стало навалом!

А ещё у нас же тут задиры никуда не делись. И если Максим у нас добряк, то я…

— Г-гляньте! — вякнул один из парней, — Папочка верну…

Я с разворота пробиваю ему леща! Раздаётся хлопок, и туша с грохотом летит вниз, вонзаясь в парту.

Все взвизгнули! Его друзья с ужасом попятились!

— Т-ты что творишь?! — едва не провизжал один, — Да ты хоть понимаешь, что с тобой…

— Да них*я мне не будет, — сказал я, ощущая гнев за все слова, которые услышал, пока сюда бежал, — Почему я скромничаю? Не пора бы пользоваться привилегиями?! Хер вы мне что сделаете, — шагаю в его сторону и хватаю за воротник, — Ну, кому пожалуешься? Директору? Пха, ну попытайся. Папочке? — бью ему пощёчину, — Да я просто вырежу всю твою семью, если сунетесь!

Его голову ведёт в сторону, он пытается вырваться, у него не получается, и округлёнными глазами он смотрит на меня, хватаясь за красную щёку. С ужасом. Обидой. Стыдом.

И смотрю я в эти глаза… на эти слёзы… и понимаю, что мне знакомо это чувство. Не его, нет. А то, которое сейчас испытываю я сам.

Во мне что-то начинает гудеть. Откликаться. Не просто на гнев, а… на акт террора, который я проявляю. И я это уже ощущал. Я чувствовал нечто подобное несколько раз, и последний — когда пробуждал ту третью, всеоблемлюющую сущность в Трезубце!