"Эй, я помню Жасмин", - сказал Гиндж. "Она была горячая штучка".

Вампс покачал головой. "Не сейчас, Гиндж".

Толкач начал подниматься по лестнице со своей свитой. "Я научу этот кусок дерьма, что бывает, когда люди связываются со мной. Он, блядь, мертв. Там был мой ребенок".

Месс сжал кулаки. "Пойдем, придушим его".

"Подожди секунду". Вампс сдержал своего бульдога и снова заглянул через перила. Он смотрел, как Толкач поднимается по нижней лестнице, и видел, как в руках торговца мелькнула длинная матовая сталь.

Обрез ружья.

"Он идет тяжелым", - сказал Вампс.

"Ты собираешься достать свой пистолет", - нервно спросил Рейви. До сих пор никто не упомянул, что он застрелил человека. Вампс не знал, как они к этому относятся.

Ему самому было не по себе.

Вампс говорил все тише и тише. "Возвращаемся на крышу. Нам нужно затаиться".

Месс смотрел на него с удивлением. "Мы собираемся бежать?"

Вампс кивнул. "Неважно, насколько ты крут в перестрелке. Любой может поймать пулю. Я не собираюсь рисковать, так что давайте бежать".

Они поспешили обратно по лестнице на крышу. Толкач достаточно шумел, чтобы не слышать их, и к тому времени, как они поднялись по лестнице, все были уверены, что им удастся сбежать.

Вампс засунул старую черепицу под дверь, чтобы заклинить ее. Толкачу и в голову не могло прийти подниматься сюда, но на всякий случай. "Мы останемся здесь, пока берег не очистится. Потом подумаем, как выбраться из города".

"Хорошо, что ночь теплая", - сказал Гиндж, прижимаясь к нему.

"Хорошо, что на тебе десять центнеров жира", - сказал Месс, ударив друга по руке.

"Да пошел бы ты, парень".

"Заткнись", - сказал Вампс, или я сам пойду и попрошу Толкача пристрелить тебя".

"Он не хочет стрелять в нас", - сказал Рейви. "Он просто блефует".

Месс надулся. "Если ты заявляешься в чье-то поместье с обрезом, ты не блефуешь, парень".

Когда они услышали выстрел из дробовика, смысл был понятен. Они замолчали, широко раскрыв глаза.

Кто, черт возьми, только что поймал пулю?

Вампс подошел к краю крыши и снова посмотрел на Гайд-парк.

Гиганта уже не было, но ситуация никогда не была такой опасной.

Ричард Хониуэлл

Ричард чувствовал себя лучше, когда его семья была рядом, но все равно ощущал тяжесть на плечах, наблюдая за людьми в церкви. Их было уже около ста человек, в основном уязвимые и одинокие. Некоторые принесли с собой банки пива, что не противоречило закону, но предвещало плохой исход вечера. Пьяных людей было нелегко контролировать в панике, а паника могла настигнуть их в любой момент.

В церкви был старый телевизор, который викарий установил перед деревянным аналоем. Новости показывали постоянно, но ничего не помогало людям чувствовать себя лучше. Показывали ужас, а не надежду, но люди не могли отвести взгляд. В центре Лондона нарядный циферблат часов Биг-Бена почернел и обуглился, а в соседнем Гайд-парке бушевала битва. Армия сражалась с монстрами на улицах, монстрами из ада, если верить параноидальным заявлениям. Врата в ад были открыты, и демоны стремились очистить землю от человечества. Самое безумное было то, что Ричард верил в это. Он не мог придумать лучшего объяснения тому, что видел в новостях.

Демоны были здесь.

И они были повсюду.

За последний час по телевидению промелькнуло множество сцен разрушений от Токио до Боготы, где босоногие колумбийцы стреляли из автоматов на улицах. Сцен триумфа было немного, за исключением коротких десятисекундных кадров из Дамаска, где весь город был вооружен и готов. Мирным странам мира пришлось несладко. Женева была разрушена до основания при малейшем сопротивлении. Пацифизм Швейцарии стал смертным приговором для ее народа.

Диллону было скучно, но пожилая леди по имени Ширли делала все возможное, чтобы занять его, играя в шпионов. В такие моменты доброта незнакомца была очень сильной вещью, и Ричард испытывал прилив эмоций каждый раз, когда смотрел на старушку, заботящуюся о его сыне.

"Романтично, в каком-то смысле", - сказала Джен, держа чашку кофе между ладонями и прислонившись к обветшалой скамье. "Как то, как люди держались вместе во время Блица".

"Люди умирали во время Блица", - сказал ей Ричард. "И сегодня люди умирают".

Джен кивнула, но, похоже, не пожалела о своем замечании. Она положила руку на руку мужа и посмотрела ему в глаза. "Я просто хочу сказать, что в такие моменты люди сплачиваются. Мы все делаем друг друга сильнее, разделяя мужество и сострадание. Я горжусь тобой за то, что ты заботишься обо всех этих людях, Рич".