Глава двадцатая. Жизнь Алевтины Владимировны до встречи с любимым.

— Добрый день, — мужчина поздоровался и, держа в руках конверт, сообщил, что у него письмо для леди Алисы.

— Это я, — я выступила вперед, чувствуя как внутри зарождается волнение.

Кто бы мог мне написать, да еще и чтобы письмо передал человек в форме. Неужели стало известно о выходке Денори и меня теперь вызывают, чтобы дать против него показания? Или этот негодяй, как и в прошлый раз, подкупил кого-нибудь из служителей закона и теперь шлет мне письмо с угрозами?

Я взяла конверт и быстро открыла его, чувствуя, как в горле встает ком. Но, пробежав по ровным строкам, написанным чуть угловатым почерком, я улыбнулась и расслабилась, выдохнув с облегчением. Это писал Эдвард. Брат короля сообщал в письме, что хоть у самого него и не вышло заехать, но он сообщает мне, что Денори несколько дней проведет за решеткой, обвиненный в попытке обокрасть Эдварда, и что там с ним будет проведена воспитательная беседа. Так что этот мерзавец меня больше не побеспокоит. А потому я могу чувствовать себя совершенно спокойно.

Эта была просто великолепная новость!

Я поблагодарила мужчину, доставившего письмо, и как только он ушел, мы с детьми занялись дальнейшими делами. А вернее, Игнатом Васильевичем и его супругой, которые наругавшись, теперь лежали в обнимку. По крайней мере, наверное это именно так можно было назвать. Свин лежал на траве, а курица пристроилась между его передних копыт, положив свой клюв на его пятачок. И, видимо, им обоим было неважно, что у хряка местами не доставало щетины и он был весь в глубоких царапинах от куриных когтей, а у курицы недоставало значительной части перьев в хвосте.

Пришлось разрушить идиллию.

— Значит так, — я подошла и, взяв сопротивляющуюся и вырывающуюся Алевтину Владимировну за шею, отнесла ее к цыплятам: — теперь вы смотрите за ними. И если пропадет хоть один цыпленок, то вы отправитесь в суп. Обещаю.

— Что?! Да как ты смеешь! Я жена самого тайного шпиона короля, — начала было курица.

Но я так громко, что Алевтина Владимировна меня могла хорошо слышать и разобрать каждое мое слово, велела Молли пойти поставить кастрюлю для щей с курятиной. И жена моего бывшего начальника быстро притихла.

— А вы, Игнат Васильевич, — продолжила я, — идете в дом и сидите у порога, охраняя вход.

— Вот те варвары, — все же после небольшого раздумья обиженным голосом проговорила Алевтина Владимировна, — когда услышали, что я умею говорить, тоже собирались отправить меня в суп, сказав, что в меня вселился демон! Представляете? В меня — демон!

Ну да, со стороны тех кто встретил Алевтину Владимировну, было и впрямь очень опрометчиво говорить такое. Не один даже самый ужасный демон навряд ли бы ужился с этой склочной и истеричной особой.

— Они хотели отправить меня в суп! Хорошо, что я убежала, — продолжила курица, поправляя крыльями свой гребень, будто это была прическа. — И я попала к какому-то работяге. Он кормил меня зерном! Зерном! Как будто я птица! Я так страдала, так мучалась! Я голодала. Хорошо, через пару дней у него вылупились цыплята и я, наконец, смогла поесть, потому что он приносил им вареные яйца и кашу. Правда, вредная курушка меня вечно прогоняла, будто ей было жалко, — хмыкнула жена Игната Васильевича, состроив обиженное лицо.

Правда, с учетом того, что она была курицей, выглядело это забавно.

— А почему вы не попросили нормальной еды сразу? — спросила Молли.

Кажется, она начала привыкать к скандальной курице.

— Чтобы он тоже начал орать, что в меня вселился злой дух? — хмыкнула Алевтина Владимировна. — Нет уж, моя голова мне дорога.

— Что ж, раз мы во всем разобрались, — сказала я, подводя итог нашего разговора, то пора заняться делами. Мы с Молли сейчас идем готовить еду для нас и для цыплят. А вы, Артур и Марк, займетесь пока выкорчевыванием кустов роз, вокруг того домика, — я указала ребятам на мою незаконченную вчера работу, еще не зная, какой сюрприз нас ждет впереди!

Глава двадцать первая. В которой Алиса и дети придумывают, как им заработать на жизнь

Пока мы с Молли готовили суп и рагу на ужин, ребята закончили выкорчевывать кусты, открыв проход к домику. Который оказался оранжереей! При этом снаружи он выглядел меньше, чем внутри.

— Ура! — захлопала в ладоши Молли, — теперь мы и зимой сможем выращивать себе овощи, и не покупать их на ярмарке и базаре.

— А лучше выращивать и потом их продавать, — хмурясь и по-взрослому почесывая подбородок, с важным видом заявил Марк.