Гаспар нахмурился, видимо, соображая, стоит ли прямо сейчас спросить, что это за убийство, о котором он ещё не слышал, но потом он передумал и, поклонившись, ушёл. Пока его не было, Марк вызвал клерка и велел ему завести упомянутое дело и официально внести его в реестр расследований тайной полиции. К тому времени, как Гаспар вернулся, на столе перед Марком уже лежала новая, аккуратно подписанная папка. В ней пока был всего лишь один документ, который он только что подписал, а именно акт о проведении расследования обстоятельств смерти Леонара Бернье.

— Я привёз её, — сообщил Гаспар, войдя. — Едва я объявил ей об аресте, как у неё случилась истерика, она пыталась сбежать, и мне с трудом удалось запихнуть её в карету. Теперь она сидит в камере, как тряпичная кукла и всхлипывает. Папаша Ришар прислал Этьена и тот уже принялся раздувать огонь в жаровне и раскладывать инструменты.

— Что ж, пусть закончит приготовления, — кивнул Марк. — А ты пока присядь. Я расскажу тебе об этом деле, а потом пойдёшь домой к покойному Бернье и допросишь его слуг.

Уже совсем стемнело, когда он спустился в подземелье и по длинному мрачному коридору, освещённому факелами, прошёл в камеру для допросов. Здесь тоже было сумрачно и промозгло. В глубине помещения помощник палача Этьен перекладывал с места на место свои инструменты и немного полюбовавшись их расположением, недовольно мотал головой и снова начинал менять их местами, стараясь произвести как можно больше шума. В жаровне потрескивал уголь, и выложенные на решётку раскалённые пруты распространяли вокруг запах калёного железа. В уголке, за небольшим столиком сидел маленький невозмутимый клерк и терпеливо ждал начала допроса, изредка поглядывая на узкое окно под потолком, за которым ничего не было видно из-за подступившей темноты.

Иветта Гримо сидела на стуле с высокой спинкой. Её лицо было замазано потёкшим от слёз гримом, а руки сцеплены на коленях. Когда Марк вошёл, она вздрогнула и взглянула на него с отчаянной надеждой.

— Господин! — заговорила она торопливо. — Умоляю вас, выслушайте меня! Я никого не убивала! У меня и в мыслях не было ничего подобного! Это было просто снотворное! Он уснул, а утром проснулся и ушёл! Я не причиняла ему вреда, я просто не могла больше это выносить! Я говорила хозяйке… Но он платил золотом, и она просила меня потерпеть… Но сколько ж можно терпеть это издевательство? У меня не успевали сходить старые синяки, как он ставил мне новые! Я всего лишь хотела, чтоб он проспал всю ночь и не трогал меня!

— Что ты ему подмешала? — спросил Марк. Он присел на край стола перед ней и скрестил руки на груди. — После твоего зелья он отправился на дуэль и не мог защищаться, из-за чего и был убит.

— Я не думала об этом! У меня и в мыслях не было… — замотала головой она. — Он же встал утром и был живой! При чём тут я?

— Что ты ему подмешала? — снова спросил он.

— Не знаю. Эта дама дала мне бутылочку из зелёного стекла. Сказала накапать в вино, и он проспит всю ночь. Я так и сделала!

— Что за дама?

— Не знаю! — всхлипнула Иветта. — Я встретила её в кондитерской. У меня был выходной, я сходила в галантерейную лавку, купила булавку с камушком для косынки и баночку румян, потом прогулялась по рынку и, как обычно, зашла в кондитерскую на углу Монтегю, чтоб купить миндальное печенье. Там я и увидела эту даму в трауре. Она спросила у меня, вкусное ли это печенье, а потом начала спрашивать пробовала ли я пирожные в этой кондитерской. Мы разговорились, а потом оказалось, что нам по пути. Мы шли и болтали о разном. Она сказала, что была замужем, её муж был грубым и жестоким человеком, но он умер и она теперь счастлива. Она была такая милая… — Иветта снова всхлипнула. — И я решилась поделиться с ней своей бедой. Тогда она и предложила мне просто подмешать ему в вино снотворное, сказала, что сама так делала, когда не хотела, чтоб муж к ней приставал. И она дала мне эту бутылочку. Мы расстались на перекрёстке у Дороги роз, и она пошла дальше, а я вернулась.

— И она не назвала своё имя?

— Нет! Мы просто случайно встретились и болтали о разном. Я тоже не называла своего!

— Случайно встретились и ты взяла у неё бутылочку непонятно с чем и вылила её содержимое в кубок своего клиента? А если б там был яд?

— Я не подумала… — зарыдала она. — Я просто так устала от всего этого. Я не хотела брать эту бутылочку, но она сунула мне её в руки. Дескать, вдруг пригодится! А вечером он пришёл, рассказывал о дуэли, ругал сначала ту женщину, а потом и всех женщин, и… Я достала бутылочку и вылила из неё в кувшин. Но я не собиралась травить его! Я просто хотела, чтоб он уснул!

— Ладно, — остановил её Марк. — Как выглядела та женщина? Молодая, старая? Высокая, низкая?

— Молодая, примерно моего роста…

— То есть невысокая?

— Да, тоненькая, с белокурыми волосами и красивыми глазами. Такими синими, с длинными ресницами. Она была похожа на куклу в витрине кружевницы. Только в чёрном платье и вуали.

Марк задумчиво смотрел на неё, а потом обернулся к клерку. Тот добросовестно скрипел пером по бумаге, записывая показания Иветты.

— Ты её узнаешь, если увидишь? — спросил он, снова взглянув на заплаканную девушку.