— Что-то знаю. У них много смежных областей с некромантией. Но понятия не имею, как обучить Андрея основам, если что-то получится! — она усмехнулась. — Ладно, составлю план экспериментов на каникулы.

— Вы не забывайте, что нам еще к свадьбе готовиться! — воскликнула Ханна. — Даже к двум свадьбам.

— К каким свадьбам? — удивилась Рагна. — Кто женится?

— Женюсь я на Лиихне, — сказал Габриэль. — И совершенно не удивлен, что рыцарь Ханна откуда-то об этом знает, хотя я успел пока сказать только Андрею.

Ханна самодовольно усмехнулась.

— По твоему лицу увидела! Ты выглядишь, как кот, который дорвался до сметаны.

Габриэль только вздохнул.

— А вторая свадьба? — спросила Мира.

— Так свадеб будет две, — объяснил Габриэль. — Моя старшая соратница верно предположила: одна по орочьему обычаю, другая по человеческому. Но мы хотели совместить в один день. Благо, у нас есть жрец Любви под рукой, не надо никуда идти.

— Какой жрец Любви? — с удивлением спросил я. — Вы кого-то пригласили, пока меня не было?

Рагна, Мира и Габриэль поглядели на меня со странными выражениями лиц.

А Ханна сжалилась и объяснила:

— Андрей, ты же! У тебя есть связь с богиней, значит, ты можешь заключать браки ее именем! Только… а вы с Линой уверены, что хотите именно такой брак, а не просто принесение обетов? — это она спросила уже у Габриэля.

— Уверены, — коротко ответил он.

По опыту общения с омоложенным рыцарем я знал, что дальше можно не расспрашивать.

— То есть я сначала должен буду драться с Шонмой, потом еще и брак заключать? — уточнил я. — Ла-а-адно. Занятный денек получится.

Денек получился занятный и гуляли мы с размахом!

В этот раз ударил неплохой морозец, минус десять или даже минус пятнадцать по ощущениям — но, учитывая, что прошлой зимой на излете января, по-моему, пару раз и до минус пятидесяти доходило, это еще ничего! На солнце — а день выдался ясный и солнечный, словно горным вершинам тоже хотелось полюбоваться на свадьбу — так вообще было приятно.

От Леу, которая продолжала шмыгать везде ящеркой, я уже знал, что Лиихна приватно сообщила своему дяде: если чувство юмора заведет родственника слишком далеко и заставит его повторить тот же фокус, что сделала она в свое время — то есть нарушить заведенный порядок и победить меня — то она не поглядит на старшинство и отрастит ему длинные-длинные ослиные уши. А заодно рот превратит в клюв, чтобы пиво пить не мог. Ответ Шонмы изрядно мне польстил! Тот посмотрел на Лиихну как на маленькую глупышку, погладил ее по голове и сказал: «Совсем от любви голову потеряла! Кто ж будет с некромантом, женатым на драконице, да у которого другая жена — сама командир Аннирикей, всерьез драться? Если бы мне пришлось реально с нашим боссом сражаться, я бы его предпочел сперва отравленным дротиком из засады подстрелить, потом лавину на него обрушить… а потом, если выживет, то не на бой вызывать, а тикать подальше из этого мира!»

Из этой отповеди я сделал вывод, что славные боевые традиции славными боевыми традициями — но мозги оркам они отнюдь не застили! Хотя оценка моих скромных способностей, по-моему, чересчур завышена… С другой стороны, если Шонма имел в виду девочек — то, напротив, оценил их совершенно адекватно!

В общем, подходя к дому Иркана, Фиртана и Лиихны (Шонма построил свой собственный дом, но сейчас жил там) во главе небольшой, но ярко разряженной — чем ярче, тем лучше, у орков в их заснеженном мире ценятся яркие цвета! — делегации, я ничуть не опасался предстоящего боя. Разве что чисто по-актерски: удастся ли устроить веселое представление, как положено? Орки меня уже проинструктировали, так что я знал, как нужно себя вести: как дитя любви между плохим тамадой и хорошим массовиком-затейником! Чем больше прибауток, в том числе откровенно ниже пояса, и веселья, тем лучше.

— Эй, Шонма Раввикиль! — заорал я. — Стерег ты Ирканову дочку, да не устерег! Нашелся у нас на ее золотой замочек серебряный ключик! Выходи на честный бой, уступай красавицу Лиихну!

— Серебро не золото, наш замочек не всякому ключику поддастся! — Шонма вышел на крыльцо, тоже разряженный едва ли не попугайски: я еще удивлялся, зачем орки в счет жалованья брали у нас столько небольших отрезов цветной ткани — а вот зачем! Желтый дублет с красными заплатками, один рукав ярко-синий, другой ярко-зеленый, и на всем этом вышивка контрастными, разноцветными нитями же — офигеть какая красота. Штаны, кстати, тоже с разноцветными штанинами, да еще и расклешенные, как у танцора диско! Но на фоне белого снега и коричневых стен орочьей деревни (если можно назвать деревней три дома) это выглядело не вырвиглазно, а почти красиво. Во всяком случае, очень самобытно.

Секира у него в руках тоже была украшена разноцветными лентами — как и рукоять Ханны у меня на поясе.

— Вот именно, что серебро-то потверже будет, или ваши-то ключики все пообвисли? — максимально развязным тоном спросил я под общий хохот.

Между прочим, кроме моих жен, Габриэля и Фиртана в качестве гостей присутствовали еще наши сотрудники — и крестьяне из деревни. Это уже был усвоенный мною социальный момент: такой обряд, как свадьба, нельзя было «зажимать»: я приобрел бы репутацию скупого и ненадежного барона! У нас не было готово угощение еще и на свадьбу для такой толпы, только на Новый год — в этом году мы решили накрыть столы рядом с домом, а не ехать раздавать мясо в деревню, ведь деревень-то уже было три штуки! — так что, подумав, решили играть свадьбу прямо в новогодний день. Я предлагал отложить на недельку, но Лиихна воспротивилась. «Папа и так в ярость придет, что я до свадьбы… — тут она опять ярче позеленела. — Но одну-две ночи — куда ни шло. А целую неделю!..»

«Так не ходи к Габриэлю просто неделю, да и все», — лукаво предложил я.

Лиихна бросила на меня такой взгляд, что я сам испугался, как бы у меня не отросли ослиные уши.

«Ладно, молчу-молчу! На Новый год — так на Новый год!»

Хорошо, все-таки, что мне удалось от нее отбрехаться в качестве шестой жены! Нет, девушка она очень красивая, и фигура что надо, и умная… Но лучше пусть Габриэль закрывает собой эту амбразуру. Да и при его росте они вместе гармоничнее смотрятся. Она с ним почти одного роста, если он в сапогах для верховой езды, а она в сандалиях — вообще вровень. Я-то на полголовы пониже буду.