— А ты откуда знаешь? — удивился я. — Ты на эссе тоже за ними наблюдала, что ли?

— Вот еще, я тогда свои семестровые зачеты сдавала! Делать мне больше нечего… Нет, Питер это обсуждал с родителями в карете, когда в гостиницу ехали, а я под лавкой пряталась! Отец ему пощечину дал, но не за то, что он списывал, а за то, что не пошел и не сознался, когда увидел, что его спалили! Потому что, сказал, в этих случаях всегда надо минимизировать ущерб от жульничества, а хорошая репутация дороже любой победы в конкурсе! И добавил, что репутация честного человека так просто не дается, зато потом по жизни очень помогает — если хочешь быть честным, жульничать надо только так и тогда, когда ты точно знаешь, что никто не заметит. А если заметили, то сразу прекращать или сознаваться, по обстоятельствам. После этого мама еще добавила, что если Ротимер на него не наябедничал, то это говорит о твердом характере и твердых принципах, и такого человека хорошо бы иметь в друзьях, и что Питеру теперь нужно постараться, чтобы не сделать его настоящим врагом, что бы там Генри ни говорил о важности врагов! Отец посмеялся и сказал, что враг врагу рознь, но мать совершенно права. Питер тут начал жаловаться и возмущаться, но родители его быстро переубедили — слушай, они такие умные, почти как ты! — Меня порадовал этот комплимент. — В общем, в итоге мальчик доломался и сказал, что подумает, как поладить с Ротимером, если еще не поздно. Отец ему сказал, что еще точно не поздно, что драка в их возрасте — это часто начало дружбы. И еще сказал, что приз в двадцать золотых за сочинение он у него забирает и что еще пятнадцать вычтет из его содержания за следующий год и найдет способ передать это Ротимеру так, чтобы он не заподозрил.

— Отлично! — порадовался я. — Слушай, какие хорошие и адекватные родители! Даже не ожидал, что у Питера такие! Хотя… наверное, стоило ожидать.

— Почему? — спросила Леу.

— Потому что он язвил, но учился, учебный процесс не срывал. И Симона в свои подпевалы не принял. И когда меня начал подозревать, к декану тоже жаловаться не пошел. Хорошая основа у парня.

…Увы, вскоре я был вынужден наблюдать родителя совсем другой закваски!

Мелисса опоздала с каникул на два дня, я уже начал волноваться за нее и даже отправился в деканат, чтобы взять домашний адрес и написать письмо. Однако тревоги мои оказались напрасны: девочка в итоге все-таки нашлась сама. По стечению обстоятельств я как раз находился в главном дворе — том, что с огненно-водяным фонтаном — когда огромные ворота раскрылись, впуская отца и дочь, обе фигуры, большая и маленькая, в одинаковых консервативно-черных зимних плащах.

Как я и думал, отцом Мелиссы оказался тот самый желчный тип, которого я также встретил в деканате в первый день учебы — который спрашивал у секретарши, есть ли гарантии, что его кровиночку не угробят.

Господин Картер держал в руках письмо, которое сунул Мелиссе в руки. И сказал:

— И помни, чему я тебя учил! Семья — прежде всего. Я — твой отец, только я на твоей стороне, эти мессиры только хотят тебя использовать в своих целях! Может даже, для своих темных ритуалов. Учись у них, но постоянно держи в голове, что никто здесь тебе не друг, даже если кажется обратное!

— Я помню, папочка, — тихо сказала Мелисса и сделала аккуратный книксен.

— То-то же! Веди себя достойно, не опозорь меня, — хмуро добавил господин Картер, после чего развернулся и вышел, недобро зыркнув на меня.

Как это его «веди себя достойно» сочеталось с «никто здесь тебе не друг» и «все тебя хотят только использовать» — разве только сам Творец знает.

Впрочем, мне эти несколько фраз, произнесенных очень тихо, дали новый взгляд на проблему Мелиссы — а именно, ее постоянную неискренность и попытку всеми манипулировать, по мелочи и нет. (После истории с Финном была еще история по выдуриванию денег из Марго за мелкие услуги и выдуриванию помощи в мастерской у Альбрехта и Эдвина с давлением на жалость, но их я пресекал куда мягче, чем первый случай. Второй раз даже жертвам ничего не сказал, поскольку там была пограничная ситуация: в принципе, мальчикам даже нравилось чувствовать себя настоящими мужчинами, помогая более слабой девочке, никакого особого вреда Мелисса им не нанесла.)

М-да, такое домашнее воспитание переломить очень сложно — отчасти потому, что подобная жизненная позиция имеет много общего с правдой! В жизни все люди действительно до некоторой степени используют друг друга и соглашаются быть использованными, это более-менее нормально. Вопрос, как, зачем и с какими обоюдными выгодами.

Кстати, замечу в сторону: вообще-то, господин Картер разговаривал с дочерью очень тихо, я не должен был их слышать. Но слышал. После опытов по укреплению связи с женами я обнаружил, что, благодаря связи с Леу, могу до некоторой степени улучшать свои слух, зрение и обоняние. Не до драконьих параметров — «аппаратного разрешения» не хватало. Но способности мозга к анализу полученной информации явно повышались!

Причем связь с Леу оказалась самой мощной. Удивительно — по сравнению с Ханной, Рагной и Мириэль мы с ней лишь недавно начали сближаться! Но Рагна предположила, что дело тут не в наших чувствах, а всего лишь в физических параметрах и магической силе каждой из жен. Поэтому драконица Леу стояла на первом месте, Рагна и Мириэль делили второе — тоже удивительно, я не думал, что волшебная сила Мириэль сравнима с силой лича, видимо, это все влияние Леса. Ханна оказалась на третьем, Ночка оставалась невыясненной величиной!

Я подошел к Мелиссе.

— Рад тебя видеть. Ты пропустила два дня, но занятия были в основном вводные, быстро догонишь.

— Спасибо, учитель Вяз! — сказала Мелисса с радостной улыбкой.

Подумав немного, я сделал еще один вывод из разговора с отцом.

— Мелисса… скажи, отец собирается забрать тебя из Академии после второго-третьего курса?

Наигранная радость сползла с личика девочки.

— Что, учитель? С чего вы взяли?

— Так, показалось, — пожал я плечами.

Вроде бы ничего общего, но мне вспомнилась история Эльсбеты Прен. Если отцу нужна послушная марионетка, которой он может управлять, то совершенно ни к чему позволять дочери стать полноценной ученой мессирой! Недоучка, которая худо-бедно умеет лечить простуду и убивать крыс — куда лучшее подспорье в хозяйстве. А на омоложение можно и накопить… в том числе сдавая в аренду услуги послушной дочери.

Я направился в сторону общежития, больше не заговаривая с Мелиссой… и вдруг услышал ее дрожащий голосок, обращенный ко мне.