— Ясно. Спасибо, что предупредил.

В этот момент в дверь квартиры позвонили снова.

Я пошел открывать. На пороге стояла госпожа Крейц.

— Мессир… э-э, ваша милость барон Вяз, — сказала она. — Декан Дархерст почтеннейше просит вас пожаловать к ней в кабинет для обсуждения ситуации с вашим наймом.

— Понял, — сказал я. — Ну что ж, пойдемте… Смотрю, уже подняли информацию о том, что я барон?

Я говорил нарочито спокойным шутливым тоном, и госпожа Крейц, явно сначала нервничавшая, едва заметно выдохнула и тон этот поддержала.

— Ну разумеется! Я слежу за всеми важными новостями в королевстве. Поэтому знаю, что Избраннику богини Любви, который привел триста скелетов на бой с Темным властелином, пожаловали баронский титул и вотчину Ильмор далеко на севере. А еще я дружу с секретарем факультета Природы, она ведь переписывалась с вами по поводу зачисления вашей супруги… Просто мы здесь в Академии считаем, что титул ученого мага выше, чем наследственный аристократический титул вплоть до герцога, и Его величество традиционно прощает нам эту маленькую вольность. Поэтому я не обращалась к вам по титулу до того, как… — она запнулась.

— Заметил, — подтвердил я.

Эта маленькая деталь совершенно четко сказала мне, что меня все же собираются уволить. Как, собственно, ожидалось с самого начала.

Подходя к кабинету декана, госпожа Крейц замедлила шаг.

— Еще закрыто, — нерешительно произнесла она. — Похоже, мессир ректор еще у нее… Вы не возражаете подождать?

— Нет, — сказал я, — не возражаю.

Потому что несмотря на тяжелую и толстую деревянную дверь, обостренный драконий слух позволял мне отличнейше слышать голоса из кабинета — а разговор, естественно, касался меня самым непосредственным образом!

…— Бернард, да что он, в сущности, такого сделал? — успокоительным тоном журчала госпожа Дархерст. — У детей отличные результаты, никто не то что не умер — даже не заболел! И он разрешил или разрешает несколько довольно сложных ситуаций для нас — там у них в группе есть одна девочка, чей отец — королевский судейский чиновник с высокопоставленными покровителями… в общем, не буду забивать вам голову, но…

— Вот и не забивайте!

— Он очень много пользы приносит Академии! Эдвардсы, например, от него в восторге!

— Поверьте, даже Эдвардсы не будут в восторге, если узнают, что мы допустили к их сыночке-корзиночке какого-то попаданца с улицы! Я уж не говорю о других родителях! Репутация Академии под угрозой!

— Он не попаданец с улицы! Он попаданец из более развитого мира, наконец-то с пониманием того, как необходимо ставить учебный процесс, да еще в такой разношерстной группе! Как раз за таким кадром я охотилась столько лет!

— Амалия, еще одно слово, и я решу, что вы знали с самого начала, и это все ваша интрига! — прошипел ректор. — И тогда… возможно, мне придется поставить вопрос о вашей добросовестности перед советом попечителей! Второй скандал с преподавателем Нежизни за год!

— Ну-ну, не будем ссориться, Бернард, — довольно холодно проговорила Дархерст. — Естественно, я понятия не имела. Если бы это была моя затея, мой секретарь тоже была бы в курсе! А вы сами не хотели, чтобы это дело дошло до попечителей!

— Вот именно, не будем ссориться — увольняйте этого типа, как я велел, и дело с концом! Не будь он аристократом, я бы его в городскую стражу сдал за мошенничество!

— Строго говоря, он не…

— Хватит! Я пока еще главный в этой шараге!

С этими словами ректор схватился за ручку двери — и появился в коридоре. Бросив на меня тяжелый взгляд, он прошел мимо, ни слова не сказав. Что ж, его можно понять. Не знаю уж, кто тут попечители, но логично предположить, что в их состав входит кто-то из королевской семьи, а может быть, и сам король. Ясно, что ректор не хочет, чтобы эта ситуация стала их достоянием!

Я вошел в знакомый мне кабинет декана — за прошедшие месяцы мне не раз приходилось здесь бывать по тем или иным причинам. К моему удивлению, мессира Дархерст оказалась не одна. В углу стоял замдекана Вилья — он ни слова не сказал во время предыдущей беседы, так что я понятия не имел о его присутствии.

— Мессир Вяз… то есть ваша милость… — начала декан. — Я, к сожалению, вынуждена вас уведомить… — декан говорила мягким, почти извиняющимся тоном: не как с проштрафившимся исполнителем или подчиненным, который ее подвел, а действительно как с титулованным аристократом, ссориться с которым не с руки. Однако я видел, что подспудно она крайне раздражена этой ситуацией.

Что касается Вильи, то он смотрел на меня совершенно убийственным взглядом — как будто еле сдерживался, чтобы не прикончить Нежизнью. Так не смотрят на подчиненного, который допустил крупный косяк. Так смотрят… не знаю, на предателя дружбы? На потенциального серийного киллера? Вот под этим взглядом мне действительно сделалось неуютно, но я постарался не показать виду.

Декан закончила длинную витиеватую фразу, из которой следовало, что с большим сожалением Академия вынуждена со мной расстаться.