Меж тем партия незаметно заканчивалась, и вот уже Яниэр протягивал Учителю чашу свежей розовой воды с ароматными лепестками, чтобы тот мог ополоснуть руки.

Элиар рассерженно фыркает сквозь сон: Первый ученик всегда вел себя так, словно имел исключительное право на внимание их общего наставника. Эта высокомерная манера сильно уязвляла, жалила в самое сердце, но Элиар никогда, никогда не признался бы в этом.

Заметив его реакцию, Учитель бросает на него насмешливый взгляд, и Элиар отчего-то успокаивается. Цвету этих глаз подспудно хотелось покориться, как ни противоестественна была сама эта мысль для гордого выходца из Великих степей. Но могли ли в самом деле принадлежать живому человеку такие поразительные глаза — словно редкие драгоценные камни, выуженные со дна морского? Они приковывали внимание, завораживали, проникали в самую душу… Воистину, то были глаза не смертного, но небожителя.

Солнце отливало огненно-красным — таким оно бывает только на исходе лета, пока не подул первый осенний ветер. В воздухе висели спокойствие, влажность и соль. А где-то там, на самой границе слуха, прозрачные ручьи Ром-Белиата звенели как сталь, вливаясь в безграничный океан…

По сей день Элиару порой снилось то памятное место. Всякий раз он слепо бежал сквозь цветущие ветви персика, колотящие его по лицу, пока наконец не вырывался из их цепких клешней на знакомое побережье. Но вновь и вновь заповедная бухта оказывалась пуста: ни Учителя, ни Яниэра не удавалось встретить там снова, хотя бы во сне. Не было даже неверных силуэтов у кромки воды, не было цепочек легких следов, быстро пропадающих на вязком черном песке, не было знакомых голосов. Ничего, совсем ничего, что когда-то сделалось для него так дорого. Эта пустота ошеломляла, сбивала с ног и рождала в душе смятение и холодную горечь. Тогда он начинал звать их, звать их обоих, даже ненавистного высокомерного Яниэра… звать как глупый потерявшийся ребенок… но отчаянному зову отвечали лишь тишина да шелест равномерно набегающих волн.

Он оставался один, ждал их на пустом берегу. Море неустанно катило свои воды… то самое море, которое так любил Учитель. Из-за далеких просторов которого приплывали когда-то на их берега грозные армады Лианора.

В какой-то момент мирный шелест вдруг сменялся рокотом, тревожным барабанным громом отбивая биение его собственного сердца. Ветровые волны поднимались, а звуки падали, как тяжелые капли дождя, и Элиар немедленно застывал, завороженный неясным предчувствием неизбежности. Ветер резко срывал с волны искристые соленые брызги и бросал ему в лицо, как слезы. Прибой горчил, а на влажном полотне черного песка алой акварелью растекался закат.

Те давно прошедшие времена ученичества были поистине безмятежными. Они пришлись на золотой век в истории Материка, безопасный и мирный век благоденствия. Но с расцветом храма Полуденного Солнца началось неуклонное возвышение Бенну. Это положило начало затяжному конфликту, в котором и сам Элиар, увы, сыграл немалую роль. Между двумя великими городами Оси развернулась жестокая борьба за лидерство, закончившаяся только с уничтожением Ром-Белиата и гибелью Учителя.

Воспоминания вскрывали старые раны.

Однако что толку вспоминать то, что никогда не повторится. Нужно думать о трудностях дня сегодняшнего, благо их тоже хватало с избытком. Невозвратность прошлого — недостаточная причина, чтобы чувствовать себя одиноким.

— После таких затрат цвета на тебе лица нет, Первый ученик. — Яниэр ловит на себе его насмешливый взгляд и, конечно, не осмеливается возразить. — Тебе нужен отдых. Останься ненадолго, восстанови силы в гостеприимном Вечном городе. Бенну в полной мере покажет тебе свое радушие. Я распоряжусь приготовить подобающие твоему статусу покои в Волчьем Логове.

Какая у них мирная, почти задушевная беседа, даже краешком не выходящая за рамки. Все как любит Первый ученик, известный знаток и ревнитель этикета. Интересно, на душе его сейчас так же тяжело?

— Как можно отказаться от гостеприимства Великого Иерофанта. — Яниэр бросил на него колкий взгляд и принужденно рассмеялся, словно в одну минуту что-то изменилось в их и без того непростых отношениях.

Не исключено, что из-за нападения на Белые Луны Яниэр затаил новую обиду. Но Первый ученик достаточно умен, чтобы не высказывать жалобы вслух. Этому еще Учитель хорошенько научил его.

Действительно, это было предложение, от которого не отказываются. Пока нельзя отпускать Яниэра из Бенну: его целительские способности пригодятся в нелегком противостоянии с черным мором, который с приходом в мир Красного Феникса Лианора, увы, только набирает обороты.

Глава 2

Саламандра прячется в камнях

Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон ясного света

Вдыхают теплый бриз. День двадцать второй от пробуждения Бенну. Цитадель Волчье Логово

*серебряной гуашью*

— Доброе утро, Яниэр, — сквозь цветущие ветви миндаля негромко сказал ему человек с глазами разного цвета. Давно знакомый человек из прошлого.

Великолепно вышколенная Шеата наконец отвязалась и на некоторое время оставила его в покое, оставшись слушать дальнейшие распоряжения своего господина. Значит, у них есть несколько минут для разговора… хоть и до крайности рискованного.