Затянувшись кубинской сигарой, координатор оторвал взгляд от огромного экрана, где вместо спутниковой трансляции маячила зловещая надпись «сигнал потерян», затем обвёл взглядом окрестности. Вид с террасы внушительного особняка, возвышавшегося над входом в потайной бункер, был поистине великолепным.

В бухте неподвижно покачивались две океанские яхты, доставившие боссов местных корпоративных подразделений на личную аудиенцию. А на выходе из фьорда замер, словно мираж, эсминец норвежского флота, вот уже больше года принадлежавший консорциуму.

Присутствие военного корабля, содержание которого в нынешние Смутные времена было практически непосильной ношей, ни для прячущихся в бункерах генералов, ни для глав европейских государств, должно было недвусмысленно подчеркнуть значимость гостя.

Стеклянная дверь за спиной координатора беззвучно распахнулась, и четверо телохранителей, рассредоточившись по террасе, профессионально ощупали взглядами вошедшего советника.

– Господин координатор, через десять минут над нами пролетит Международная космическая станция. Нам следует укрыться в бункере.

– И как её пролёт мне помешает? – с нажимом поинтересовался координатор.

– По данным, полученным от уцелевших сотрудников американского космического агентства, русские космонавты используют свою часть МКС для обнаружения любой активности в мировом океане и на суше.

– Значит, вы полагаете, что они могут увидеть меня из космоса?

– Глава вашей службы безопасности считает, что они могут заметить скопление гражданских и военных судов вблизи фьорда. К тому же в десяти километрах отсюда, на аэродроме, стоит ваш самолёт. А на территории усадьбы на площадке, находятся две военно-транспортных вертолёта. Любой аналитик спецслужб, даже не самого высокого уровня, сможет сопоставить все эти факты и подать русским сигнал о том, что здесь что-то происходит.

– Джон, об этом нужно было думать раньше, когда вы позволили местным разыграть, весь этот фарс. Сейчас моя эвакуация в бункер ничего не даст. Я остаюсь любоваться прекрасными видами. Кроме того, мне кажется, что русские сейчас заняты своими проблемами и вряд ли решатся вмешиваться в наши дела. Пусть сперва обеспечат свои анклавы выживших медикаментами и продовольствием, а затем заставят их подчиниться центральной власти, – раздражённо выплюнул координатор, буравя взглядом экран, где теперь, вместе с логотипом консорциума, мерцала надпись – «нет сигнала».

– Господин координатор, позвольте напомнить, что на остальной территории земного шара ситуация с подчинением центральным властям не лучше, чем в Российской Федерации. А во многих местах этих самых властей попросту нет, как и медикаментов с ресурсами, которые можно распределять. Последние два года даже наши анклавы постепенно деградируют, и все больше обособляются. Если мы ничего не предпримем, мой отдел аналитиков прогнозирует ухудшение ситуации и полный распад организации на отдельные группы.

Затушив сигару в бокале с пятидесятилетним односолодовым виски, координатор гневно зыркнул на советника и презрительно фыркнул. Неустанные напоминания о назревающем расколе в его корпоративной империи его явно не радовали.

– Советник, не нагнетайте и выясните, наконец, что происходит с оборудованием. Почему я уже два часа жду возобновления трансляции?

– Спутник слежения частично вышел из строя. Меня заверили, что до пролёта другого спутника над интересующей нас территорией остались считаные минуты. Как только это произойдёт, с группой, отправившейся в экспедицию на восток, будет установлен устойчивый канал связи.

Едва советник закончил говорить, в нижней части экрана появилась бегущая строка с данными об устанавливаемом подключении, а затем из расплывчатых пикселей начала формироваться картинка, демонстрирующая часть Москвы с высоты птичьего полёта.

Увиденное координатору явно не понравилось. Территорию исследовательского центра покрывал шевелящийся ковёр, состоявший из мутантов и зомби. Судя по цифрам внизу экрана, заражённых насчитывалось около двухсот тысяч.

– Да что, чёрт возьми, там произошло? – воскликнул председатель, когда начали поступать сообщения о гибели восьмидесяти процентов специалистов, отправленных в экспедицию. Транспортный вертолёт, догорающий на крыше центрального корпуса интересующего консорциум объекта, он видел сейчас лично.

Но больше всего координатора беспокоил тот факт, что в графе выполнения основных задач миссии зияла пустота, означающая, что необходимую информацию получить так и не удалось.

В сердцах координатор схватил со столика хрустальный бокал и швырнул его с террасы на прибрежные камни.

– Господин координатор, аналитики только начали обрабатывать поступающие данные, но, судя по тому, что я вижу, наша московская миссия провалена. Советую срочно отзывать из России тех, кто остался в живых, и спасать ценную технику и оборудование.