На следующий день всех японцев посадили на два корабля, и в сопровождении двух лёгких крейсеров и четырёх эсминцев отправили в Циндао, откуда те уже сами должны были добраться в Японию. Сопровождение выделили из опасения японских миноносцев, которые могли атаковать эти два парохода и доказывай потом, что ты честно отпустил сдавшихся японцев. Кстати на этих кораблях отправили не только экипажи эскадры адмирала Дэву, но вообще всех японцев из эскадры адмирала Того. Ради подстраховки, Георгий ещё организовал и встречу этих пароходов в Циндао репортёрами, о чём те немедленно раструбили на весь мир. Сейчас ему была нужна любая положительная репутация, и в этом случае он показывал, что неукоснительно держит своё слово. Информация об этом моментально разлетелась по всему миру, как и фотографии новейших русских кораблей, слишком она была сенсационной, как впрочем и разгром японских эскадр адмиралов Дэва и Того. Больше не было смысла держать в секрете наличие у Береговой стражи новейших боевых кораблей, тяжёлых и средних классов. Наоборот, теперь и Георгию и пришельцам из будущего нужна была максимальная огласка, ведь кроме новой компоновки кораблей ни чего нового из этих фотографий узнать было нельзя, зато они этим максимально заявляли о себе.

Пока же в Порт-Артуре все разговоры были только о Великом Князе Георгии Александровиче и кораблях его эскадры. Пересуды об этом шли везде, от простых жителей и матросов, до офицеров императорского флота. Сейчас, глядя на этих грозных красавцев, рядом с которыми ни один из кораблей тихоокеанской эскадры уже не смотрелся, поскольку он выглядел деревенским увальнем на фоне городского щёголя, многие из морских офицеров кусали себе от досады локти. Когда почти десять лет тому назад Георгий искал офицеров для своей Береговой стражи, он очень многим офицерам, в том числе и только что выпустившимся из морских училищ, предлагал пойти или перейти к нему, но они посчитали это ниже своего достоинства. До самого последнего момента они считали Береговую стражу чем-то вроде морских жандармов или в лучшем случае пограничников, но в любом случае стоявших на ступень или даже две ниже их. Теперь, на фоне побед и наличия новейших кораблей, которые играючи разгромили японский флот, они так не думали, а думали об изобилие наград и чинов, которые теперь прольются на офицеров Береговой стражи, а также на каких кораблях они служат. Многие сейчас с охотой перевелись бы к Георгию, однако все они понимали, что все должности там уже заняты и им в любом случае больше ни чего не светит. К тому же этим вечером, часть офицеров и команд с кораблей Береговой стражи была отпущена до полуночи в город, где они сразу стали объектом повышенного внимания от проституток, до офицеров армии и флота. Но ещё больший фурор вызвал среди портартурцев прибытие на следующий день линкора Перун с сопровождением из крейсеров и эсминцев вместе с захваченными японскими транспортами под командованием Великого Князя Александра Михайловича. Как раз к этому времени в порту закончили погрузку на корабли 7-ой Восточно-Сибирской дивизии генерал-майора Кондратенко и приданные ему две батареи полковых трёхдюймовок, причём в конвое пойдут и все три танкодесантных корабля, на них как раз погрузили артиллерию и припасы, после чего под охраной 4 крейсеров и восьми эсминцев они двинулись в Чемульпо. Охрана оказалась совсем не лишней, поскольку ночью четыре японских миноносца попытались атаковать русский конвой. Благодаря радарам, японские миноносцы засекли еще за пару десятков миль от русских кораблей, после чего эсминцы переместившись в сторону противника, подпустили японцев на дистанцию в 40 кабельтовых, и ориентируясь по показаниям артиллерийских радаров, открыли по ним огонь. Не смотря на то, что артиллеристы не видели своей цели, стрельба по координатам принесла свои плоды. Японцы, поняв, что обнаружены и получив несколько гостинцев от русских кораблей, которые вызвали пожар на одном из миноносцев, и повредив минный аппарат на другом, решили, что атака русских ни к чему хорошему не приведёт и поспешили отступить. По прибытии в Чемульпо, прибывшая дивизия генерала Кондратенко начала сразу высаживаться на берег. Поскольку это всё происходило в порту, то и высадка шла быстро, особенно с танкодесантных кораблей, на которых кроме артиллерии, прибыли и два кавалерийских эскадрона, добавленных в последний момент. Оставив в Чемульпо один полк, генерал Кондратенко со всеми остальными силами двинулся в Сеул, куда вскоре и прибыл. О его прибытии морских пехотинцев уведомили заранее по радио, так что они их ждали, как дорогих гостей. Совершив таким образом ротацию войск, морские пехотинцы сразу вернулись в Чемульпо, где и погрузились назад на танкодесантные корабли. Больше всех от этого плаванья остались недовольны матросы танкодесантных кораблей, поскольку им пришлось драить свои корабли после лошадей. Не смотря на свежий морской воздух, духан там от конского навоза и мочи был ещё тот, а потому сразу после выгрузки лошадей, экипаж вооружившись швабрами и вёдрами с водой, приступил к наведению чистоты на корабле. Как раз к прибытию морской пехоты, все транспорты были отмыты и после быстрой погрузки немедленно двинулись к Порт-Артуру под охраной эсминцев и крейсеров.

Через день, вся эскадра береговой стражи, в полном составе, с тремя танкодесантными кораблями, двинулась к островам Эллиота, где находилась база адмирала Того, и где ещё оставались японские миноносцы, которые каждую ночь пытались безуспешно атаковать русские корабли на внешнем рейде Порт-Артура. Первыми, к японской базе, разумеется рванули эсминцы, они как раз застали там японские миноносцы и с дистанции в 50 кабельтовых открыли по ним артиллерийский огонь из своих орудий. Японцы пытались лихорадочно поднять пары, но времени на это у них уже не осталось, впрочем. Даже если бы они прямо сейчас смогли двинутся прочь, то ничего особо от этого не изменилось. К тому времени, как к берегу подошли остальные корабли эскадры Георгия, все японские миноносцы уже лежали на дне залива и не могли помешать высадке десанта. Все три десантных корабля подойдя вплотную к берегу, высадили морских пехотинцев вместе с бронеавтомобилями, при этом эсминцы, огнём своих орудий, не давали японцам помешать высадке. Буквально за пару часов весь остров был уже под контролем русского десанта, после чего оставив тут роту морской пехоты и четыре эсминца, Георгий с остальной эскадрой двинулся назад в Порт-Артур.

9 февраля 1904 года, Зимний дворец, Санкт-Петербург.

Телеграмма с Дальнего Востока о нападении японцев на Тихоокеанскую эскадру повергла Николая II сначала в шок, а затем и в гнев. Ещё после того, как он получил по голове мечом от японского полицейского, он крайне негативно относился к Японии. И вот коварное нападение под покровом ночи и три повреждённых броненосца, а кроме того ещё один повреждённый крейсер и один погибший. Лишь вечером, когда из Порт-Артура пришли новые новости, на этот раз хорошие, царь успокоился. Этот тихушник Георгий, на пару с Сандро, как оказалось, умудрился втайне от всех построить целую эскадру больших кораблей и днём, когда адмирал Того явился со всей своей эскадрой к Порт-Артуру, разгромил её, пустив на дно все японские броненосцы и захватив четыре крейсера. И снова этот Антей, не зря они всё время шушукались с Георгием и Сандро. Не смотря на явную полезность этой компании, и её трёх руководителей, Николай подспудно ощущал к ним некоторое раздражение. Вот точно, это они втихаря построили для Георгия тяжёлые корабли, и с одной стороны вроде как на благо державы, а с другой, не поставив в известность ни кого. Да и держатся они больно независимо, и интересно, какие ещё у них дела с Георгием и Сандро, ведь на сколько он знал, оружие и снаряжение для Сандро тоже всё от них. Сейчас, с началом войны придётся пока переждать, зато потом надо будет с ними разобраться, а вдруг они, что против меня замыслили.

Начавшаяся с потерь война похоже меняется, только как же напрягает неизвестность отношений Антея с Георгием и Сандро, хотя с обоими у него отличные отношения, а Сандро даже лучший друг, и это не считая того, что он муж его сестры. Вроде с этой стороны всё хорошо, вот только сколько раз было, когда ради выгоды без колебаний убивали ближайших родственников.

Вот не зря говорят, что история крайне устойчивая штука, которая так и норовит вернутся на проторенный путь. Здесь также произошёл случай с поздравительной телеграммой японскому императору от российского студента балбеса. Степан Пахомов, отличавшийся крайне антимонархическими взглядами, в сопровождении друзей и восторженных гимназисток, днём 9 февраля, после прочтения новостей об удачной атаке японских миноносцев нашего флота в Порт-Артуре, отправил поздравительную телеграмму японскому императору. Новость о начале войны и потерях в русском флоте прилетела в столицу быстро, что вызвала волну ликования у многих прогрессивно настроенных, как они сами думали, молодых людей и интиллегентов. На следующий день известие о полном разгроме японской эскадры вызвало у них разочарование, но вот для Степана Пахомова эта поздравительная телеграмма вышла боком. Когда начальник СИБ, которому об этом доложили довольно быстро, рассказал это вместе с отчётом царю, то Николай, обычно довольно спокойный, взорвался. Он приказал немедленно отчислить этого студента из университета и раз ему так не нравится в России, то пойти ему навстречу и в течение 48 часов выслать последнего из страны. Ходивший до этого гоголем Пахомов, когда его взяли под руки крепкие молодцы из СИБ, мгновенно потерял всю свою напускную браваду и желание бороться с царским режимом. Причём делали это не тайно, а с максимальной оглаской, собрав всех студентов университета и при них зачитав царский указ, после чего увели совершенно побледневшего и поникшего от услышанного Пахомова.

Кроме СИБ, которой просто по работе полагалось бороться с революционной деятельностью, в этом приняли участие и наши герои, но несколько оригинально. В частности такие личности, как Бронштейн, Свердлов, Савинков, Грушевский и некоторые другие, подобные им, в течение нескольких лет внезапно попали под какой-то мор, они бесследно исчезали, становились жертвами несчастных случаев, ограблений и тому подобному. Конечно свято место пусто не бывает, и на место уничтоженных придут другие, однако архивы у Антея большие и информация обо всех революционерах и националистах достаточно обширная, так что все одиозные личности, с которыми нельзя достичь компромисса, шли под тотальную зачистку. Состоялись разговоры и с частью более вменяемых революционеров, которые готовы были прислушаться к голосу разума.

Август 1902 года, Лондон.

В апреле 1902 года редакция газеты «Искра», в которой активно работал вместе со своей женой Владимир Ульянов, переехала из Мюнхена в Лондон и разумеется господин Ульянов со своей женой последовал за ней, вот там с ним и встретился один крайне непримечательный человек, с которого казалось сам собой соскакивал взгляд. После трудовой недели господин Ульянов зашёл в паб, неподалёку от снимаемой им квартиры, пропустить пару кружек пива, когда к нему и подсел этот ничем не примечательный человек.

— Прошу прощения Владимир Ильич, но я хотел бы с вами поговорить о вашей деятельности и возможных последствиях от оной.

— Кто вы такой?

— Это не так важно, важно кого я представляю.

— СИБ?

— Нет, но в ряде вопросов мы с ней сотрудничаем, и для ясности, СИБ создана с нашей подачи.

От услышанного Ульянова невольно пробила дрожь, однако дальнейшее его немного успокоило.

— Этот разговор происходит потому, что наше начальство считает вас достаточно вменяемым и адекватным человеком, с которым можно попробовать договорится.