Шрифт:
Цезарь, явно не желая даже упоминать мальчишку по имени и фамилии, произнёс тяжело:
— Он принёс нам обоим кучу проблем, а у меня ещё и реликвию без спроса брал, представь себе!
Ци-ван бросил с насмешкой:
— Не скромничай. Вы ещё и платите ему, чтобы у вас не было проблем.
Цезарь нахмурился:
— Откуда ты знаешь?
Ци-ван усмехнулся уголками губ:
— Из реестра указов Римской Империи, конечно. Не стоило делать приказ о субсидиях виноделен публичным. Думаешь, я или моя разведка это пропустим?
Цезарь тихо, но выразительно чертыхнулся, понимая свой промах. Следовало оформить всё как тайное распоряжение, а не официальный приказ. Да и лучше было бы не оставлять бумажного следа вовсе… Но, блин, поздно теперь трепыхаться.
— Да доколе это будет продолжаться! — сдавленно выдохнул он, облокачиваясь на стол и тяжело вздыхая. — Мы с тобой — самые могущественные правители в мире, а теперь вот терпим выходки какого-то мальца!
Шах Калифа неожиданно подал голос, слегка обиженно, будто напоминая о своём статусе:
— Калифа тоже могучий правитель, да? Или вы двое забыли?
Ци-ван, раздражённо передёрнув плечами, заговорил торопливо, запинаясь, как человек, который старается одновременно и высказать всё, и не сорваться на крик:
— Я не хочу больше связываться ни с Россией, ни с Филиновым. Ни напрямую, ни косвенно. Хватит мне одного позора и десятка потерь, что уже были.
Цезарь возразил:
— А мы и не будем связываться сами лично. Мы просто спонсируем того, кто купится… вернее, кто возьмется за этот подвиг и доведёт дело до конца.
Он медленно повернул голову к Калифе и, прищурившись, добавил:
— Отомстишь Филинову за то, что он загробастал всех остроухих гурий? С нас не заржавеет
Калифа вскинул голову, в голосе его зазвенела злая решимость:
— Да никто не смеет забирать всех красавиц-женщин! Они — мои!
Цезарь довольно кивнул, будто получил именно тот ответ, на который рассчитывал:
— Отлично. А мы с Ци-ваном займёмся твоим снабжением и дадим тебе флот: столько кораблей, сколько потребуется.
Император Рима весело заключил:
— Я даже знаю, куда ты ударишь первым. На самую восточную территорию Филинова. На Замок Дракона.
Глава 3
Центральные кварталы, Сторожевой город
Булграмм с Бером шагнули внутрь заведения, над которым красовалась вычурная вывеска с золотыми буквами. В нос сразу ударил насыщенный фруктовый аромат. Булграмм, оглядев массивные золоченые двери, пробурчал, будто самому себе, но громко:
— Странная таверна…Ну что, глянем, что за забегаловки в этой стране пернатых. Рвачи советовали эту харчевню, мол, самая нормальная из всех. Надо зайти, проверить, что тут к чему, как тут эти крылатые живут.
Бер, шагая чуть позади за могучим тавром, надменно скривил губы, словно ему в рот попала лимонная косточка.
— Ну, блин, я правда не понимаю, зачем ты меня с собой потащил, — проворчал альв недовольно.
— Да ладно, не ссы, кузен конунга, — легкомысленно отмахнулся Булграмм, даже не замедлив шаг. — Мы ведь теперь с тобой оба теневые воители конунга, так что нам есть о чём потолковать.
— Например? — хмыкнул альв, оглядев грубого воеводу с рогов до грубых сапог.
— Например, баб! — расхохотался Великогорыч и от души хлопнул стройного альва по плечу ладонью, размер которой могла бы прикрыть половину его спины. Удар был настолько мощным, что Бер едва не потерял равновесие и не влетел плечом в ближайшую стену.
Внутри оказалось вовсе не то, что ожидал Булграмм. Вместо привычного для воеводы задымлённого кабака с деревянными столами — ухоженное, почти утончённое место. Высокие колонны, мягкий приглушённый свет, ровный блеск отполированного пола. У самого входа стоял хостес в безупречном белом фраке под цвет крыльев. Он моментально подскочил к новым посетителям, но увидев, что они без крыльев, а один из них так вообще с рогами, растерялся:
— Эмм…Чем могу помочь, сиры?
Булграмм, покосившись на него, спросил прямо и без обиняков:
— Пиво у вас есть?
Хостес чуть поморщился, будто это слово оставило на его слухе грязное пятно.
— Пиво? Нет, — холодно произнёс он. — Только вино. Красное и белое.
— Рвачи, ну вы и козлы, даром что с перьями, — вздохнул воевода. — Ладно, давайте нам стол на двоих.
Вскоре они уже сидели за столом у стены, откуда было видно половину зала. Булграмм, развалившись на стуле, обхватил своей широкой пятернёй бокал с красным напитком, посмотрел на него с недоверием и всё же сделал глоток. Почти сразу его лицо скривилось, и он процедил сквозь зубы: