— А утром в поликлинику?

— Я с обеда завтра. Отдохну часок и побегу.

— Ладно, мам, придумаем что-нибудь, — покачал я головой.

— Ты учись хорошо, а придумывать ничего не надо. Всё, я побежала. Если позвоню, а ты, не дай Бог, не ответишь, я тебе обеспечение урежу. Ты понял меня? Идите ешьте, там котлеты на сковороде! Зла не хватает. Слава тебе, Боже, что всё обошлось!

Спасибо, мама, за молитвы. Кажется, они сегодня были кстати. Мама убежала, а я двинул на кухню.

— Ты чё ещё жрать будешь? — недовольно спросил Глитч. — Блин, Серый, ну ты меня обламываешь конкретно.

Только я сел за стол, зазвонил телефон. Это была Глотова.

— Да, Настя, привет, — ответил я с набитым ртом.

— Ты что там точишь?

— В смысле? — не понял я.

— Хомячишь что ли? Где пропал? Я тебе сто раз звонила.

— Звук был выключен.

— Да? С милфой своей зависал?

— С кем? Ты можешь по-русски говорить?

— А я что, по-китайски что ли говорю? С Альфой, спрашиваю, тусил?

— Блин, Настя, что у тебя в голове?

— Походу ты, — засмеялась она. — У тебя мама ушла?

— А ты откуда знаешь?

— А она мне звонила, искала тебя. Сказала, что дежурит.

— Да, ушла.

— Так я приду? У меня родители в гости пошли, вернутся поздно.

— Нет.

— Почему? — недоумённо спросила она.

— Мы с Саней Глитчем на стрим уходим.

— Зачем?!!! — состроил страшную рожу Глитч и схватился за голову.

— На стрим? — заинтересовалась Настя. — К Скампику что ли?

— Вроде.

— Фигасе! Я с вами. Щас буду. Не двигайся с места. Понял меня?

Она отключилась.

— Зачем ты Глотовой сказал?! — закатил глаза Глитч.

— Ты не предупреждал, что нельзя, — пожал я плечами. — Пусть сходит, если хочет.

— Нет, точно нет! — замотал он головой.

— Почему?

Я запихнул в рот половину котлеты. Блин, молодец, Тома. Вкусно готовила моя новая мама.

— Ты больной что ли? С Глотовой к Скампику никак нельзя. Она там устроит какую-нибудь фигню, а меня потом не позовут.

— Хорош, Сань. Что она может устроить?

— Да что угодно! Ты Глотову не знаешь?

В дверь настойчиво позвонили.

— Ну скажи ей сам. Открой, пожалуйста, я доем пока.

— Хорош жрать уже!

— Мне белок нужен, у меня тренировка завтра.

Глитч с недовольным лицом ушёл в прихожую. Раздался шум и возгласы Насти. Она забежала на кухню и возмущённо уставилась на меня.

— Ты ещё не доточил котлеты свои? Побежали! Время не ждёт! Как тебе мой лук, кстати?! Доволен? Не оскорбляет твои религиозные чувства?

Она была в белой хлопковой блузе с длинными-предлинными рукавами, просторном шерстяном жилете, короткой юбке и в чёрных ботинках на толстой подошве. В руках держала плащ. Я тут же вспомнил, что Катькин плащ остался у Кукуши в тачке.

— Красиво, — кивнул я.

— Секси да? — скорчила она ехидную рожицу. — Так и знала, что тебе стариковские луки нравятся. И милфы. Ладно. Я кстати энергетиков набрала, чтоб не уснуть. Там же скукота будет, да?

— Глотова, ты не идёшь! — попытался было навести порядок Глитч, но она на него даже не взглянула.

— Идёмте уже! Сколько ждать? Глитч, не ной, я попрошу Пименову, чтоб она тебя поцеловала. Доволен? Прямо в твою прыщавую рожу.

— Э! Глотова! Ты чё!

— Саня, да пусть идёт уже, не советую с ней связываться. Жалеть будешь.

— Всю жизнь, причём, — с торжеством подтвердила Настя, почувствовав мою поддержку.

Мы вышли из дома, пересекли двор, прошли мимо урны и подошли к подъезду хрущёвки, вокруг которой мы с Кукушей устроили гонки. Глитч набрал код на замке и раздались гудки. Но никто не открывал.

— Как всегда! — недовольно бросил он и начал кого-то вызванивать по телефону.

Наконец, нас запустили. Мы поднялись на третий этаж и вошли в квартиру.

— Это со мной, — сразу заявил Глитч, когда дверь приоткрылась.

— Все напитки вон туда — предупредил длинный, как жердь парнишка в дурацком картонном колпачке на резиночке.

Мы прошли в комнату. Это была обычная хрущовка, правда с современным ремонтом, паркетом и красивой мебелью. На комоде в простенке между прихожей и кухней громоздились банки и бутылки с напитками. На кухне что-то звякало, и доносились приглушённые голоса.