— Гена молодой, импульсивный, и, как почти все юноши его возраста, не думает головой, — быстро проговорил граф.

— То, что у него мозгов нет, я уже понял, — прервал я его. — Так зачем вы всё-таки приехали ко мне, Александр Давыдович? Ну не за тем же, чтобы рассказать о пустоголовости вашего сына? Это я и без вас знаю.

— Я приехал, чтобы познакомиться. Мы ближайшие соседи, да и Геннадий умудрился сразу же вызвать ваше недовольство, — Макеев сдержанно улыбнулся. — Что вы хотите сделать со снимками? Возможно, я смогу их выкупить? Вместе с кристаллом, разумеется.

— И лишить меня удовольствия любоваться прелестями Анфисы Ильиничны? — спросил я насмешливо. Во мне сейчас боролись какая-никакая порядочность и жадность. С графа-то можно больше, чем с простого управляющего, получить. С другой стороны, на кону стоит моя репутация. Хоть мы и не заключали официальную сделку, не хотелось бы мне с ходу прослыть парнем, не выполняющим взятые на себя обязательства.

— Вы шутите, Андрей Михайлович, а мне, между прочим, не до смеха, — воскликнул Макеев.

— Ну какие здесь могут быть шутки, когда там такое… — я закатил глаза, но тут же перестал ерничать. — А если серьёзно, меня попросил оказать дружескую услугу своему приятелю мой дворецкий. Он уже совсем себя извёл в надежде поймать на горячем жёнушку. Я в этом деле немного понимаю, поэтому с радостью согласился помочь, чтобы хоть чем-то себя занять, пока ожидаю ответ от князя Первозванцева.

— Но вы ведь можете не отдавать Голубеву эту… грязь, — попытался торговаться граф.

— Я вообще-то много чего могу, Александр Давыдович. Например, я мог бы вам не рассказывать о том, кто конкретно может предъявить вашему сыну претензии. Хотя такой исход сильно сомнителен. Вы всё-таки граф, да и даром владеете. Как и ваш безголовый сынок. Да, имейте в виду, если я его ещё раз на своих землях со спущенными штанами поймаю, то пускай не обижается. Я патрон солью специально для него заряжу, — сообщил я ему с совершенно серьёзным выражением лица.

— Вы такой шутник, Андрей Михайлович, — ответил мне Макеев, но и в его глазах застыло весьма жёсткое выражение. — Вы вернёте мне кинжал, потерянный моим сыном?

— Вы имеете в виду тот самый кинжал, с которым он напал сначала на моего кота, а потом на меня? — я подошёл к одному из столов, открыл верхний ящик и вытащил кинжал. С собой я его не таскал: во-первых, у меня не было привычки носить холодное оружие, предпочитаю пистолет, а во-вторых, конкретно этот кинжал был всё ещё без ножен, и это доставляло бы много неудобств при его ношении.

— Да, именно этот, — граф впился взглядом в оружие в моих руках. — Это фамильный ритуальный кинжал, он привязан к моему роду. Вам он совершенно не пригодится, если только вы не захотите использовать его как банальный нож, — говоря это, Макеев поморщился.

Я долго смотрел на него. Вообще-то, именно как обычный нож я и хотел его использовать. У меня нет дара, и я сомневаюсь, что граф не выяснил всё, что обо мне известно, прежде чем явиться. По статусу он был выше меня, я здесь вообще пока никто, и звать меня никак, но спускать наглость и откровенное хамство я не намерен. Это он с Марком мог на пару гречку жрать, я же его впервые вижу, а его сынок уже успел мне надоесть до колик и несварения.

— Вы вернёте мне кинжал? — спросил с нажимом взявший себя в руки граф.

— Конечно, — я улыбнулся и протянул ему кинжал, но как только он потянулся за ним, отдёрнул руку. — За вознаграждение.

— Что? — Макеев моргнул.

— За вознаграждение. Вы же признаёте, что больше всего от странных манипуляций с кинжалом вашего сына пострадал мой кот? — спросил я, продолжая улыбаться.

— Я этого не отрицал и проведу серьёзный разговор с Геннадием, — процедил граф.

— Тогда вы согласны, что ваш сын потерял кинжал по собственной глупости, а глупость должна быть наказана? — Граф нехотя кивнул, а я продолжил: — Ну вот и отлично. В таком случае я отдам вам кинжал, если вы обязуетесь поставлять мне колбасу для этого прожорливого животного. Он ест только колбасу из «Весёлой свинки», — добавил я, разглядывая рукоять кинжала, украшенную редкими драгоценными камнями. Только сейчас заметил, что камни расположены в определённом порядке и несут вовсе не декоративную функцию.

— Хорошо, — немного недоумённо произнёс Макеев и добавил: — Клянусь своим даром, что буду обеспечивать колбасой из таверны «Весёлая свинка» поместье «Кошачья лапа» до конца моих дней. Пусть мой дар и моя магия будут мне свидетелями и покинут меня, если я нарушу эту клятву.

Вокруг него на мгновение закрутились огненные всполохи и погасли, частично впитавшись в руки графа. Серьёзная клятва, чего уж там. Зато мне больше не надо заботиться о том, чтобы накормить Савелия. Как только Макеев открыл глаза и глубоко вздохнул, я протянул ему кинжал.

— Ну вот, если это всё, не буду вас больше задерживать, — сказал я, скрестив руки на груди, показывая тем самым, что наш разговор подошёл к концу.

— Благодарю, Андрей Михайлович, — схватив кинжал, граф сунул его в пустые ножны на поясе. Значит, за этой своей семейной реликвией шёл и надеялся на определённый успех.

Он больше ничего не сказал, только бросил быстрый взгляд на стопку перевёрнутых фотографий и вышел из библиотеки.

Возле дверей его встретил, по всей видимости, Валерьян, потому что я услышал голос графа, который явно к кому-то обращался.