— Мои лекарства, труд и крепкий сон. — Заявила хозяйка дома. — Взяла, конечно. И тонометр взяла.

— Так света же нет. — Подал голос Александр.

— Деревня. Он на аккумуляторах.

— Раз вы такая продвинутая, может, подскажете, из чего в вашем хозяйстве можно сделать редуктор для увеличения числа оборотов? — Поинтересовался инженер. — Понимаете, что это такое?

— Понимаю. Я не просто так директором школы стала. Раньше хоть «айкью» никому не мерили, но у меня он точно был выше среднего. — Мария Алексеевна замолчала. — Сепаратор старый ручной не подойдет? — Спросила она после недолгих раздумий. — Там что-то около восьми тысяч оборотов в минуту выходит.

— А он у вас здесь? — Обрадовался Александр.

— Да, в конце погреба есть полка со всяким старьем. Коля ничего не выбрасывал. Посмотрите, может быть, вас заинтересует еще что-нибудь.

— Какой он у вас молодец. Матвей Леонидович дайте ваш телефон, я поищу. — Попросил Александр.

Инженер ушел вместе с Тимофеем, которому просто скучно было сидеть без дела. Они загремели железками, и вскоре раздался разгоняющийся жужжащий звук.

— То, что надо. — Раздался восторженный голос Александра. — Скоро у нас будет свет.

— Ну, Мария Алексеевна, считайте, что у нас начался Новый год, с гирляндой, но без ёлки. — Пошутил Матвей. — Согласитесь, такая катастрофа может поставить итог под целой цивилизацией, и мы действительно находимся в начале нового времени, после которого все пойдет совсем не так.

— Ну, для меня это продлится не так долго. Так что я прочувствовать прелести новой жизни могу и не успеть. Да и вряд ли мне это сильно интересно. Вы уйдете, а больше в деревне у меня нет никого, кто вот так стал бы проводить свет в моем погребе. Быть руководителями в небольшом селении, это значит держаться обособленно, чтобы не возникало никакого панибратства. Люди, конечно, считают меня высокомерной гордячкой и скорее ограбят, чем придут на помощь. Я их понимаю, это расплата за то, что мы с Колей управляли ими. — Голос хозяйки дома сделался дребезжащим, как у старушки.

Она разволновалась.

— Зря вы так думаете. Пастух не зря выбрал вас в качестве человека, который мог оказать нам помощь. И вы помогли, значит, он о вас думал, как о человеке, на которого можно положиться.

— Генка что ли? Генка нормальный мужик, добрый. Учился, правда, плохо, но стеснялся этого. Я ему путевку выбила в пятом классе в областной пионерский лагерь, так мать его потом каждую субботу пироги носила, пока юбки на мне не перестали застегиваться. — Она засмеялась и зашмыгала носом. — Эх, как давно это было.

— Матвей Леонидыч, помоги. — Позвал его инженер.

— Э-эх, ничего не могут без меня. — Матвей поднялся. — Пойду помогать.

— Идите. Скорее бы свет сделали, а то темнота уныние навевает. — Пожаловалась Мария Алексеевна.

— Может, Тимоху к вам приставить, чтобы стихи читал. Он у нас много чего знает. — Предложил Матвей Леонидович.

— Увольте. Для меня это испытание. Рука невольно потянется за журналом, чтобы выставить отметку.

— Как хотите. А то он и матерных пару знает.

— Дед. — Смутился внук.

— Это сразу неуд в журнал. — Мария Алексеевна засмеялась. — И в угол на пару часов.

— Это дед меня научил. — Сдал его Тимофей. — Его и ставьте.

Матвей Леонидович рассмеялся.

— Виноват, скучал. К тому же у Тимошки были проблемы с некоторыми звуками, а после моих стихов он заговорил, как диктор центрального телевидения. Родители были в шоке, но мы им не сказали о чудесных методах матерной логопедии.

— Матвей Леонидыч, вам свет еще нужен? — напомнил Александр о своей просьбе.

— Нужен. Извините, Самоделкин сам ничего не сделает.

Работа по созданию рабочего аппарата заняла весь день. Прерывались на перекус, на проверку температуры за бортом, не повторяя прошлых ошибок. Она росла внутри лестничного пространства, и мало того, появилось задымление раздражающее слизистую. Наверное, в ангаре хранились вещи, которые в этот момент горели или тлели, учитывая, что он довольно герметичен, выделяя ядовитые вещества.

— Ребята, дверь надо конопатить, иначе мы тут задохнемся. — Предупредил Матвей Леонидович.

— А чем конопатить? — Поинтересовался Александр.

— Тряпками. У нас тут вещи явно не для этого сезона. — Предложил Матвей. — Вы чем-то пожертвуете, Марь Алексеевна? Нам лоскуты нужны, чтобы проложить между дверью и косяком. Хорошо бы их промаслить в солидоле, чтобы герметичнее прилегали.

— Солидола нет. А на лоскуты можете простынь со своей постели порвать. Мою не дам, она очень дорогая.

— Хорошо, спасибо. — Согласился Матвей.

— Итак, — в темноте раздался голос инженера, — проверка работоспособности рабочего прототипа.