— А ты как хотел Коль? На пол? — Поинтересовалась супруга.

— В подпол. — Ответил муж. — Боже ты мой, я вам кто, воздушный гимнаст?

— Воздушный гимнаст лучше звучит, чем обмочившийся. — Снова поддела его Зоя.

— Уши заткните. — Попросил Николай.

Он закрылся ширмой, поматерился пока взбирался на постамент. Народ честно закрыл уши, чтобы не смущать его.

— А вы чего спирт не вылили весь? — Спросил он громко. — Это же кощунство.

— Это не кощунство, а единственный дезодорант, который у нас имеется. — Ответил Илья. — Боимся, что из-за жары фекалии начнут бродить и нам станет невыносимо дышать.

— Хм, наверное, вы правы. — Николай вышел из-за ширмы. — Хороший проект, на четверку. Хорошо бы сделать так, чтобы постамент не мешал закрывать за собой крышку.

— Вот это тебе задание, а то ты проспал, пока мы работали. — Посоветовала мужу Зоя.

— Ладно, сделаю. — Николай стянул с себя майку. — Жарко становится. Он подошел к двери, дотронулся до нее рукой и отдернул. — Слушайте, без нормальной вентиляции тут скоро дышать нечем будет.

— Будем надеяться, что жара спадет раньше, чем мы сваримся. — Произнес Илья.

— А ты уверен, что похолодает? Вдруг у нас тут установился парниковый эффект, как на Венере. — Николай вытер майкой мокрый лоб. — Вчера эта дверь была намного прохладнее.

— Это потому что мы были изолированы от внешнего мира, а из пролома поднимался прохладный воздух. Сейчас изоляции нет, и поэтому пролом не в силах охладить воздух. Мне кажется, что сырость первый признак того, что воздух уже достаточно охладился, отчего избыточная влага стала конденсироваться. Из-за плотной атмосферы тепло плохо уходит в космос, но оно все равно уходит. К тому же сам процесс испарения происходит с потреблением тепла. Вопрос только в том, сколько времени уйдет, чтобы температура опустилась до приемлемых для нас условий. — Поделился Илья собственными умозаключениями.

— Сразу видно, Даша, что твой парень не прогуливал уроки в школе. — Заметила Зоя.

— Теория с гейзером, я так понимаю, больше не в моде? — Поинтересовался Николай.

— Я вам говорил, что не видел никакого гейзера. Воздух был раскален везде, до самого горизонта.

— Значит, твоя теория может быть верной, только при условии, что нет постоянного источника подогрева. Если магма контактирует непрерывно с океанической или подземной водой, то мы еще долго будем жить в такой парилке. — Николай задумался. — Вернее, недолго.

— Коль, не пугай. — Попросила супруга.

— Не нравится, не слушай.

— Да, наверное, если подогрев имеется, то атмосфера охладится нескоро. — Согласился Илья.

Николай вздохнул и посмотрел в сторону импровизированного туалета.

— У нас нет столько еды, чтобы наполнить хотя бы одну бочку. — Произнес он с сожалением. — Мы протянем на этом недели две от силы. Потом кончится вода, а то и раньше.

— А дождевую пить нельзя? — спросила Ольга.

— Она слишком химозная и я думаю, что в ней сейчас вся таблица Менделеева. — Предположил Николай. — Был бы у Ашотика самогонный аппарат, мы могли бы ее дистиллировать и пить, мешая с солью.

— Надо бы посчитать, сколько питьевой воды у нас осталось, и поделить на две недели. — Предложил Максим.

— И еду, а то мы лопаем, как будто завтра все закончится. — Николай согласился с ним. — Кому невтерпеж, ешьте сахар.

Температура в «цехе» незаметно, но упорно поднималась. К вечеру этого же дня стало душно в одежде. Мужчины разделись до трусов, женщины оставили еще и бюстгальтеры и или майки. О еде думалось мало, но вот пить хотелось постоянно. Дети начали хныкать и выпрашивать питье, которое уже было рассчитано на другие дни. Чем больше они пили, тем скорее наступала жажда. Николай держался, запрещая брать воду. Не давал ни своим сыновьям, ни чужим девочкам.

— Мамаши, скажите им, если они не будут терпеть, то умрут от жажды через неделю.

Юля пыталась возразить. Она считала себя с дочерью самой пострадавшей в компании, из-за того, что лишилась мужа и хотела, чтобы к ним отнеслись мягче.

— Нет, Юль, дети не поймут, если Вероника будет пить, а они смотреть. Терпите до утра. Организм тоже должен приспособиться и включить механизм удержания воды. — Николай стоял на охране воды, как Цербер.

Илья точно знал, что у него не хватило бы силы воли долго сопротивляться вымогающим детям. Ему очень хотелось пить. Язык плохо ворочался в сухом рту, отчего некоторые слова произносились неправильно, будто он был пьяным. Чтобы не потеть, он почти не двигался. Любое движение провоцировало потерю жидкости. Дверь в «цех» разогрелась и стала работать, как микроволновка, разогревая с расстояния в два метра.

Вскрикнула Ольга и принялась тормошить дочь.

— Кать. Катюша, что с тобой. Очнись, Кать, открой глазки.

Большинство решили, что это тепловой удар. Терморегуляция ребенка еще не справлялась с долговременным нахождением в жаре, к которому добавлялся спертый воздух. Николай взял кусок тряпки и обильно смочил ее в спирте. Подошел к девочке и протер грудь, ноги, руки и лоб. Процедуру проделал несколько раз.

— Сейчас охладиться. — Пообещал он. — А всем остальным тоже протереть себя спиртом, пока не потеряли сознание.