Илья с энтузиазмом отнесся к сборам, но Даша проявляла излишнюю заботу и как будто хотела, чтобы он сам отказался от этой затеи.

— У нас есть продукты и вода. Хватит на целую неделю или больше. Пусть вода и грязь остынет. Илюш, это же опасно. Всё стало по-другому, а мы еще не поняли как. — Она пыталась найти в глазах Ильи понимание.

— Даш, как мы поймем, если будем сидеть на месте? Мне это интересно, а раз интересно, значит, так нужно. Не беспокойся, все будет хорошо.

Илья не понимал всего, что думала о ситуации подруга. Он размышлял по-мужски, поверхностно, не вникая в суть ее переживаний.

— Илюш, может оказаться так, что у нас с тобой больше никого нет. — Голос Даши дрогнул. — Не хочу остаться одна на всем свете.

Ее признание произвело на Илью впечатление. Он представил обратную ситуацию, что не стало Даши и он теперь остался один, как неприкаянный. Есть друзья, но у них свои отношения, и быть им тем, кем они были друг другу с Дашей не получится. Поведение подруги больше не казалось ему девичьими капризами. Он думал рассудком, она душой. Ее подход заставил ощутить собственную ценность и тем более ценность близкого человека.

— Я буду очень, очень осторожен. — Пообещал Илья и нежно обнял Дашу. — Но и ты тут не лезь куда попало.

— Может, не пойдешь?

— Нет, Дашь, пойду. Обещаю, переживать тебе не придется.

Ольга точно описала, где и как располагался поселок. Где находились частные домовладения, магазины, дом культуры, администрация и прочие места в которые можно было не соваться. Их интересовали в первую очередь магазины, во вторую частные дома.

С собой взяли автомобильный трос для подстраховки, железные уголки из разобранных стеллажей для проверки твердости почвы и отрез укрывного материала. Его взяли на случай, если с неба опять польет кипяток или в качестве рюкзака, если поход окажется удачным.

Женщины провожали мужчин как на войну. Не хватало еще духового оркестра и «Прощания славянки».

— Чего ревете? — строго спросил Николай. — Мы будем у вас на виду. Тут всего-то километр от нас.

Взывать сейчас к голосу разума было неуместно. Женщинам требовалось немного поплакать, чтобы мобилизоваться и взять себя в руки. Для всех происходящее являлось уникальным явлением, и никто еще не знал, как надо себя вести. Из мягкого цивилизованного заботливого образа жизни они вмиг перенеслись в опасный мир, в котором требовалось развивать умение выживать, и многим благодетелям не оставалось места.

Первая же сотня метров от убежища показала, что прогулка не будет легкой. Прежде всего, из-за воды, которая была повсюду. Петлять пришлось изрядно. Во вторую очередь из-за того, что понятие земная твердь осталось в прошлом. Местами она стала рыхлой и надо было как следует потыкать в нее шестом, чтобы не провалиться. Хорошо, что дорога, ведущая в поселок, выделялась на общем фоне. Скрепляющий асфальт битум выгорел или вытек, а на его месте осталось шершавое покрытие из мелкого черного щебня, местами смытого потоками воды до подушки из более крупного.

— Чуете, какая температура была. — Обратил внимание на это Николай. — Дорога выгорела. Смотрите, от деревьев только низенькие пни остались. А ведь тут был небольшой лесок.

— Интересно, сколько людей пережили это? — Максим шарил взглядом по местности, чтобы увидеть движение в районе поселка.

— Сколько неизвестно, но пережить должны. Все-таки в подвалах и погребах это реально было сделать. — Решил Николай.

— Они не станут нам мешать? — Илья поставил себя на место человека, к которому в дом забрались чужаки.

— А мы не станем лезть туда, где есть люди. Будем вежливо, тактично интересоваться, есть ли кто в доме, и если не ответят, будем уже проверять. — Рассудил Николай. — Главное, не дать людям повод думать, что мы какие-то бандиты. Здрасти, простите, извините и все в таком духе. Тяжело будет всем. Я даже не знаю, что хуже, умереть или жить такой жизнью, которая нас ждет. Ну, это в том случае, если такой звездец случился повсеместно. Посевы выгорели, скот подох. Даже если где-то зерно и осталось в каких-нибудь хранилищах под толщей другого зерна, чем убирать, техника сгорела. Это опять переход на ручной труд, мелкими делянками и только для себя. Как выживать остальным? Не представляю. Страшно вам, парни?

— Страшно. — Признался Илья, впервые представив себе картину разрушенного мира объемно. — Придется сбиваться в коллективы, чтобы не поубивали поодиночке.

— Да, придется. И самое смешное, что твой руководитель на работе покажется рядом с тем, кто возьмется командовать коллективом в сложное время, святым агнцем. Вместо выговоров будут плети, а за что-то более серьезное, отсечение головы.

— Так жестко? — Удивился Максим.

— Жизнь заставит. Отбор будет таким, что выживут самые-самые. Зато генофонд подчистится, все люди с ошибками в генах, которых спасла медицина, исчезнут, и люди снова обретут крепкое здоровье. А мужики станут мужиками не только внешне, но и внутренне, и бабы перестанут корчить из себя мужиков. А то все смешалось в нашем мире.