Со стороны, должно быть, Харнеры были замечательным семейством – родовитые, уважаемые, они пользовались почётом и уважением. Лорд Харнер по праву считался одним из самых богатых людей не только Дейтона, но и всей Энландии, он справедливо занимал своё место в Палате Лордов, с ними хотела бы породниться любая семья на континенте… Впрочем, с сыном вопрос был закрыт и все это знали. Что же касается Эйлис, то Анндра решил, что будет оттягивать момент сватовства до последнего, сообщив, что у девочки слабое здоровье. Никто и не усомнился в его словах, учитывая то, что мать Эйлис всё чаще стала показываться на людях измождённая, с землистым цветом лица и совершенно больными глазами.

Марку было двенадцать лет, когда матери не стало. Любил ли он её? Сложно сказать. Единственное, что он знал твёрдо – это то, что его отец провёл чуть не половину его жизни, скрывая недуг жены и дочери.

Однако, ничто не длится бесконечно, вот и Анндра не мог прятать Эйлис вечно. Девочку показывали людям, но редко и крайне неохотно. Она была милой, но крайне боязливой, так что подруг среди молодых леди своего круга не заимела. Во всяком случае, и девочки МакКинон, и малышка Айлин Гиллан из клана Маккалистер не стали её подругами (оно и неудивительно, как мы понимаем). Но, во время одного такого «выхода в свет счастливого семейства» Эйлис заметил Ричард Лейтон, младший сын лорда Гленарван и брат закадычного друга Марка, Якоба. Стоит ли говорить о том, что Ричард был поражён очарованием и стеснительностью Эйлис? Родители парня были только рады этому союзу: ещё бы, ведь тогда они бы могли породниться не только с кланом Маккармейг, женив Якоба на Полине Гиллан, но и с кланом Харнер.

Так оно так… но тут Анндре пришлось несладко: рассказать правду – значит не просто потерять уважение ближайших соседей, но и опозориться на весь белый свет. Отказать Ричарду – тоже не просто, ведь для этого нужны были веские причины – Даниэль Лейтон, лорд Гленарван, был не из тех ребят, кто спокойно снёс бы подобное оскорбление. Понятное дело, что Марк, конечно, предпочёл бы видеть свою сестру замужней, но… вряд ли Ричард не заметит её состояния после венчания. Одним словом, неприятностей при любом раскладе было бы не избежать…

Но и тут Анндра нашёл способ выкрутиться – он предложил Даниэлю взаимовыгодное сотрудничество. Тот соглашается на брак Ричарда и Эллис, закрывает глаза на «особенности поведения» своей невестки, а взамен получает немалое приданное и существенный кусок земли, граничащей с владениями Гленарван. Таким образом, все остаются в плюсе… ну, кроме Ричарда, пожалуй… но интересы последнего мало беспокоили окружающих.

Сам Марк, хоть и посвящённый в планы отца, не слишком был рад, что участвует в подобной подлости, но… да что там говорить… смалодушничал он, вот и всё! Мол, потом как-нибудь всё рассосётся, сгладится… только вот браку не было дано случиться: перед самым венчанием Ричард сумел остаться с Эллис наедине. Ну, скандал был такой, что… у Марка даже слов не нашлось, чтобы мысленно его описать… тогда и закончилась его дружба с ребятами Лейтонами, уступив место лютой ненависти. Как же, пережить такой позор не каждому дано! Ричарда родители выгнали из дома, что не помешало Марку метаться в его поисках по всей Энландии, забросив дела клана.

Теперь, вспоминая эти времена, парень только усмехался. А, между тем, сейчас сам-то он не в лучшем положении, чем бедняга Ричард тогда – характер Анндры с возрастом лучше не стал, и он без особых угрызений совести велел сыну отправляться в Домерсет и без жены не возвращаться…

Но, только Великий знает, как Марку не хотелось жениться на этой… Алинаре дю Совье! Разумеется, он поинтересовался личностью будущей супруги у нужных людей, получив определённый ответ: живёт с отчимом, тиха, молчалива, пуглива, как деревенская мышь, и скромна до ужаса, предпочитает сидеть дома и заниматься домашним хозяйством. Никуда, дальше местного храма, не выбиралась, недостойных (и вообще никаких) знакомств за пределами своего дома не имеет.

Вот тебе и раз! О такой ли жене мечтал Марк? Образ его супруги был для него достаточно размыт, но одно можно было утверждать наверняка: нет, не о такой! Конечно, Марк сомневался, что ему выпадет шанс повести в храм такую решительную девушку, как Полина, очаровательную крошку, как её кузина Айлин Бакстер из клана Гордон, титулованную Дженни Бакстер или деятельную Веру, жену ещё одного приятеля Грега… но…

– Милорд, быть может, желает что-нибудь ещё? – ворвался в его мысли томный голосок и молодой человек невольно вздрогнул, выныривая из неприятных воспоминаний.

Перед ним стояла молодая девушка, опасно наклонившись, с таким декольте, которое не оставляло простора для воображения. Она мило улыбалась ему и очаровательно складывала коралловые губки в завлекательную улыбочку. Намёк был максимально прозрачным и в другой ситуации Марк бы непременно оценил бы по достоинству и грудь очаровательницы, и её аппетитные ножки, выглядывающие из-под юбки, и воспользовался бы доступными услугами (предварительно вознеся молитву Великому, защищающую от срамных болезней и ненужной беременности), только не сейчас. Поэтому он раздражённо буркнул:

– Я хочу только расплатиться за обед и убраться подальше из вашей дыры!

Девушка молча поклонилась, с горечью смотря, как мужчина запрыгивает в седло. «Да уж… такие богатенькие красавчики не для тебя! Его, поди, невеста где-нибудь ждёт, дни считает до встречи…».

Глава 9

***

Я в данный момент находилась в своём убогом чуланчике, который больше подходил бы для хранения старых списанных швабр, нежели моей спальни, в крайне растрёпанном виде, и загибала пальцы на руках. Если я всё посчитала верно, то со дня на день стоило ожидать появления женишка, и это был ещё один дополнительный фактор для моего стресса. Память Алинары отказывалась работать. Очевидно, что моя собственная личность полностью «захватила капитанскую рубку» в этом теле. Как бы то ни было, вряд ли бедная девочка могла бы хоть как-то помочь мне – она сама ничего не знала (или не хотела знать) о своём женишке. А вот у меня были на него определённые планы – парень мог бы стать тем человеком, который поможет мне выбраться из этого дома. И пусть я три раза «леди» и два раза вся из себя благородная, в нынешних реалиях это мне ничего не давало: я по-прежнему числюсь внештатным сотрудником тутошней прислуги. А мне бы очень не хотелось до конца своей жизни оттирать сковороды от нагара. Уж если мне выпал шанс заново прожить жизнь, то явно не так! И потом – в доме отчима мне делать нечего, да и ежедневное лицезрение рожи Бадди, цветом напоминающую прокисшую сметану, у кого угодно может вызвать несварение желудка.