— Слышал ли ты, Горыныч, о русском княжестве на побережье Боспора?

— Слышал, только это было очень давно и теперь там нет русских дружин.

— Так вот нашими предками были дружинники Тьмутараканского князя, а мой предок — незаконнорожденным сыном князя Олега Святославича, долгое время воевавшего с Владимиром Мономахом и его сыновьями. Дети Олега Всеволод, Игорь, Мария, Глеб и Святослав братьями и сестрой моего деда являются, вот только его матерью была знатная византийка, с которой Олег во время заточения блудил. Когда родился мой дед, Олег приставил к нему своих дружинников, которые и стали предками этих воинов.

Горепа склонил голову — Значит ты тоже ханского рода, Федор! Я рад, что служу потомку русского князя.

— Увы! Незаконнорожденного.

Мы все раскрыли рты, слушая легенду, которую на ходу придумал наш подполковник.

Я выдохнул — Значит рюрикович, ты, Федор Петрович! А мой отец из какого рода — племени?

— Все ваши предки, Бесенок, (вот же черт старый, уел меня все-таки!) были из старых воинских родов, они были ближниками, можно сказать боярами.

— Ну слава, Богу! Хотя и жаль, что не рюриковичи! — прошептал я едва слышно, но отец услышал и дал «леща» — Спать иди, боярский сын!

Я не удержался и подошел к сэнсэю — Петрович! а как же незнание греческого языка? Никто не поверит.

— Эх ты, Бесенок! Я же полиглот с детства и знаю десять языков, в том числе и греческий! Правда не в совершенстве, только разговорный. Писать я по гречески не умею. Я даже латынь немного знаю! Иди спать и друзьям твоим тоже пора укладываться.

Ночь прошла спокойно, дикие звери не приближались к месту нашей стоянки, охраняемой семью волкодавами. Проснулся от шершавого языка Рэкса, вылизывающего мне лицо. Наши отцы и Петрович вместе с половцем уже были на ногах, возясь с львиной шкурой, полоща ее в реке.

Петрович разбудил мою мать — Света, буди остальных! По словам Горына до лесной опушки всего часов пять осталось. Предлагаю поскорее покинуть Дикую Степь от греха подальше, а добравшись до леса, соберем хворост и приготовим мясо.

— Опять мясо! Я бы сейчас с удовольствием даже каши навернула. Манной. Да с молочком!

Собравшись, мы опять двинулись в путь, останавливаясь лишь для разминки уставших и ноющих мышц да справления нужды. Мы никогда раньше так долго не находились в седле и с непривычки натерли себе и задницу и ляжки.

Горын только удивленно цокал языком, не понимая как эти люди смогли преодолеть огромное расстояние от Понта. А еще он помнил о тех странных следах, обрывающимися, будто их обрезало. Даже лошадиные следы были только на одной поляне, будто все они свалились с неба. Горын, невольно хватался за обереги и молился Тэнгри, который неведомым способом переместил почти через всю Степь русскую дружину, в которую вошли жены и дети. О своих подозрениях Горын решил молчать — не дело обсуждать промысел Тэнгри!

В дороге нашим отцам, следующими в охранении нашего табора, удалось даже специально не охотясь, подстрелить еще пяток косуль и пару дроф, которые свми вылезли под выстрелы луков. Только охранение натянуло тетивы, дабы не терять время на натяжение.

Кинув птицу собакам, мы продолжили путь, оставив позади рычащих и чавкающих псов, догнавших нас после своего завтрака.

Петрович в бинокль постоянно оглядывал степь, наши двое снайперов время от времени поглядывали через прицелы.

Наконец на горизонте медленно стали приближаться деревья и мы невольно перевели лошадей на рысь. Половец вывел нас к озеру, в которое впадала едва заметная речка, до леса от противоположного берега было всего лишь метров тридцать. Обойдя озеро и выйдя к лесу, мы решили поставить здесь палатки.

— Боже! Моя бедная попа вот-вот заплачет горькими слезами! — Роза, которая на лошадях ранее каталась всего лишь несколько раз, едви не разревелась — Денис! Сними меня с седла, я не могу пошевелиться!

Рваный бережно снял жену и опустил ее на траву лицом вниз — Подожди пять минут, скоро ляжешь на вещмешок в палатке. Есть будешь?

— Какая нафиг еда! Там в термо-сумке льда случаем не осталось? На задницу положить.

— Макс, принеси матери льда, если остался, и передай баранину для готовки — Денис покачал головой и взялся за установку палатки.

Петрович руководил, отдавая приказы и потому обустройство лагеря было готово уже через двадцать минут.

Горепа, принявший свое новое имя, указал на едва заметный коридор между деревьями — Отсюда до Ельца совсем немного, всего лишь часов пять хода. Дорога хоть и самая короткая, но по ней может двигаться только один всадник, поэтому половцы сюда не суются! — Петрович отметил, что новый дружинник себя уже к половцам не причисляет и кивнул — Отлично! А пешие могут двигаться по лесу вдоль этой тропы?