Оберон провёл рукой по пепельным волосам, взъерошив заплетённые пряди, покрытые копотью и кровью. Её было так много, что удивительно было видеть его целым. Видимо, большая часть принадлежала Даллахан.

Кровь и мозги забрызгали всё — воздух, землю, каждого поблизости, когда фей проткнул ей череп мечом. Я задумался, что же он сделал, чтобы успеть отыскать голову к началу битвы. Может, именно поэтому он с Мидоу исчез сразу после того, как мы прибыли в На Сиог и увидели бойню? Ушёл в Спорайн — искать то место, где Всадник закопал свою единственную уязвимость?

Фей бросил взгляд на Веледу.

— Уверен, этот придурок даже представить не мог, что библиотечная крыса сделает его калекой.

Девушка перевела на него взгляд. Движение было пугающе спокойным. По идее, она не умела сражаться. Не больше, чем выучила за несколько уроков, которые Аланна успела ей дать в замке. А парочка трюков с кинжалами не слишком помогает в открытом бою, когда враг повсюду.

И всё же именно она поставила точку в этой партии. Она не выглядела травмированной, потрясённой или сожалеющей. Её лицо не выражало ничего.

Оберон поёжился под её взглядом, переступая с ноги на ногу. Возможно, вспоминал тот случай, когда Веледа вогнала ему колено в пах.

— Нам придётся разделиться, — вмешался Пвил. — Лебеди с озера могут отправить весточки нашим союзникам, предупредить, что нам нужно укрытие. Чем дальше от пограничных постов и королевских трактов, тем лучше. Фермы, горные феоды, рыбацкие деревушки.

Абердин кивнул.

— Пока страна в смятении — у нас есть шанс. Пусть все постараются скрыть свои черты как могут, и избегают населённых пунктов. — Он бросил взгляд на небольшую толпу у рощи. Некоторые прислушивались к нашему разговору, другие сидели на земле, уставившись в никуда. Абердин сглотнул. — Сколько нас осталось…?

— Менее двухсот, — прошептала Гвен.

Я замер. Моё тело будто застыло, осмысливая эту цифру. Я знал, что потери велики. Знал, что мы опоздали. Что король со своей армией и демонами уже прошлись по деревне, когда мы добрались. Но всё равно…

Что это значит? Что погибли семьсот, восемьсот беженцев?

Я подумал об Айсене — мальчишке, который всегда приносил мне сплетни за пару монет или сладостей из столицы. Иногда мне и неинтересно было, что он там раздобыл — просто нравилась его улыбка и то, как охотно он носился по деревне, выискивая новости.

Жив ли он? Чёрт, даже думать об этом было больно. Он… и другие дети…

Гвен добавила:

— Детей укрыли в святилище под священным колодцем, как только Фира подала сигнал. — Она кивнула на Секвану. Мерроу обессилела от горя и теперь облокачивалась на плечо подруги, Сето. — Они держали малышей в тишине и укрытии. Сейчас они в одной из повозок. Их усыпили бетоникой, чтобы те не впали в панику.

Хоть они всё равно проснутся в незнакомом месте. И, возможно, кто-то из их родных уже мёртв.

И всё же по Братству прокатился облегчённый вздох.

Дети были святы.

Они были будущим.

Хриплый, почти трубный крик привлёк наше внимание. Один из лебедей расправил крылья у озера. Вся стая повернула длинные шеи в сторону кипарисовой рощи.

Мы напряглись.

Остался живой слуг? Приближаются враги?

Дракон зарычал снова. С Аланной без сознания инстинкты обострились до предела. Я сделаю всё, что потребуется.

Защитить.

Сжечь.

Убить.

Я сжал кулаки, сдерживая пламя, которое уже начинало загораться на ладонях.

Пытался разглядеть, что именно встревожило лебедей.

К моему удивлению, спустя несколько секунд птицы снова успокоились.

Я вгляделся между стволами кипарисов. Мне показалось, что там что-то двигалось… но почти у самой земли.

Послышался ропот. Вскоре он перерос в пёструю какофонию голосов.

Между деревьями замелькали всполохи красного, зелёного и золотого блеска.

Я опустил копьё, которое держал наготове.

— Вот дерьмо, — пробормотал я.

Дракон раздражённо заворчал.

Рядом со мной у Гвен отвисла челюсть.

— Это… лепреконы? Только не снова.

Да. Именно они.

Из рощи хлынула целая стая — не меньше двух десятков. Невысокие, едва выше колена, одеты с такой вычурной аккуратностью, будто направлялись на королевский бал.

Сияние исходило от их пряжек, пуговиц и затейливых застёжек, отлитых из золота.

Никто из них не смотрел нам в глаза — чтобы не попасть в ловушку собственной магии.

Но воздух вокруг гудел от недоверия.

Один шагнул вперёд с подчёркнутой важностью, обеими руками вцепившись в лацканы своего мшисто-зелёного фрака. На голове — цилиндр.