После такого сытного и вкусного завтрака заниматься транспортировкой своих пожитков, мягко говоря, желания не было. Но и откладывать в долгий ящик я не планировал, поэтому спустя полчаса неторопливых разговоров о жизненных пустяках я с нарочитым кряхтением поднялся, поблагодарил хозяйку и направился к двери. Каору с грустным лицом был вынужден последовать за мной.

Зайдя к моя квартиру, Каору бегло оглядел её и произнёс:

— Ну что ж, довольно мило, — с иронией произнёс он и добавил, — и компактно.

— Ага, и удобно, — съязвил я, — как хомяку в стеклянной банке.

Моё жилище было практически пустым, немногочисленная старая мебель не в счёт, однако дух обжитого дома еще не выветрился до конца. Тонкие нотки старины, пыли и прочих невкусных ароматов висел в воздухе. Сколько я ни старался, вытравить его у меня не вышло. Слишком долго моё прежнее альтер эго тут свинячило

— Как ты тут вообще жил? — Каору всё-таки не выдержал, — тем более с собакой.

— Комфортно, — ответил я, — и очень уютно. Но в последнее время нам стало катастрофически не хватать места. Могу предложить тебя вместо себя, пока управляющий никому её не сдал. И к бабушке поближе.

— Нет-нет, — парень замахал руками, словно пытался взлететь, — знаешь, я лучше поезжу. В этой, извини меня, капсуле для сна, у меня разовьётся клаустрофобия.

— Клаустрофобия? — переспросил я с серьезным лицом, — это боязнь Санта Клаусов?

— Очень смешно, — Каору скорчил обиженную мину, — правда, никак не возьму в толк, что ты только сейчас решил сменить место жительства. Хотя эту недоквартиру правильнее обозвать арт-объектом и водить сюда экскурсии, строго по одному. — Он захохотал.

— Спасибо за столь рациональное предложение, — ответил я, но у меня уже есть работа. Во всяком случае пока.

— Что-то не так? — парень посмотрел на меня и в его глазах я заметил беспокойство, — я думал у тебя там всё схвачено.

— Относительно, — успокоил его я, не желаю посвящать кого бы то ни было в свои проблемы, сказывались старые привычки прежнего меня. — Тяжелая неделя выдалась, только и всего. Может даже наградят в понедельник.

— Ну я рад за тебя, — его лицо моментально расплылось в улыбке, — такими темпами скоро в Совет Директоров пригласят.

— Твои бы слова, — негромко сказал я, — но хватит уже сотрясать воздух, пора за работу.

Погрузка шла по плану, пока не встал вопрос о транспортировке «сокровищ» Момо, в особенности её новой утки. Она решила, что этот стратегически важный объект должен ехать исключительно под ее личным контролем, желательно в машине, на коленях. Как только я попытался аккуратно положить утку в коробку «Сокровища», Момо издала возмущенное «Вуфф!» и схватила игрушку за хвост.

— Момо, отдай! Это же твоя утка, и мы её с собой забираем, — я осторожно потянул утку к себе. Момо уперлась всеми четырьмя лапами в пол, зарычав глухо, но без злобы — это был принципиальный спор. Ее бульдожья морда выражала непоколебимую решимость: «Нет! Она едет со мной! Сейчас же!»

Каору, выносивший сумки, остановился, наблюдая за сценой, и достал телефон.

— Продолжайте, не стесняйтесь. Это просто бесценные кадры, — он как заправский оператор выискивал лучший ракурс. — Это будет доказательством того, что ведущий специалист отдела логистики корпорации Vallen не может договориться с бульдогом о способе доставки одной резиновой утки.

Я, краснея от смеха и усилий, попытался аккуратно разжать челюсти Момо.

— Девочка, ну пожалуйста. Она же в коробке поедет, ты ее там сразу найдешь, — Момо отвечала яростным мотанием головы, утка жалобно пищала в такт. В конце концов, я сдался. — Ладно, ладно. Бери свою игрушку! Но только в машине, и только если не будешь мешать дяде водителю рулить.

Момо, почувствовав победу, тут же отпустила утку, подобрала ее аккуратнее и гордо проследовала к выходу, бросая на меня взгляд победителя: «Вот видишь? Надо было сразу согласиться.» Каору, все еще хихикая, закончил запись.

— Материал для ежегодного корпоратива. — он вытирал слёзы из глаз, — переговорные техники от Канэко. Успешный кейс отработки возражений с бульдогом. Коллеги обзавидуются.

Пока Каору относил вещи в машину, я сделал последний обход опустевшей квартиры. И тут, за отодвинутым шкафчиком, я обнаружил очередной окаменевший кусок чего-то темно-коричневого, твердого как камень, и покрытого пылью и паутиной. Я осторожно поддел это ногой.

— Боже правый — пробормотал я. — Это похоже на бутерброд, сколько же лет он тут живёт? Или же десятилетий?

— Что там у тебя? — в этот самый момент в квартиру вернулся Каору, — ты клад нашёл? — поинтересовался он, осматривая находку из-за моей спины.

— Скорее, экспонат для музея естественной истории моей неаккуратности, — с гримасой отвращения сказал я, пиная окаменелость в сторону мусорного пакета. — Меловой период, эпоха лени и раздолбайства.

— Жаль, не успел сфотографировать, — Каору покачал головой. — Это был бы отличный компромат на нового директора. — Он окинул пустую комнату глазами и добавил. — Знаешь, несмотря на ароматы и артефакты, здесь было свое очарование. Минимум квадратных метров — минимум проблем с уборкой.