— На острове есть боеприпасы. — Информирует меня комиссар. — А пулемёт я вам вместе с пулемётчиком оставлю. Не подведёт, парень надёжный.

— Всё. До встречи, товарищ комиссар. Время не ждёт.

Колонна партизан растянулась вдоль просеки, причём на носилках несли только четверых, один шёл сам, но его страховали. Ничего, до реки полтора километра, а там уже и лесные болота начинаются, причём незамерзающие. Тропу знают только единицы, надеюсь, дойдут и отсидятся на своём острове. У нас же задача посложнее — выжить.

Прогалины в лесу, где мы заняли позицию, сходятся в одном месте под углами в сто двадцать градусов, это плюс минус. Левая, короткая просека направлена на юго-запад, правая, по которой отошли партизаны, соответственно на юго-восток. Вот по южному краю этих широких пролесков мы и окапываемся, оборудуя окопчики в снегу и за деревьями. Третья просека идёт строго на север, вот по ней и могут пожаловать гости. Так что один пулемёт Климов установил прямо в вершине угла. Он держит под обстрелом весь пролесок и прилегающую к нему местность, три человека слева от пулемёта, все остальные справа, второй эмгач на правом фланге, можно сказать отделение заняло позицию уступом вперёд. Ещё дальше я послал снайпера, если не сдюжим, будем вдоль просеки перекатами отходить на юго-восток, а потом на юг. Или сразу на юг, если немцы начнут арт-миномётный обстрел.

Позицию для миномёта заняли во втором эшелоне, отодвинув орудие как можно дальше на юг от угла схождения, так как наименьшая дальность навесной стрельбы — семьдесят метров. Выше уже ствол задирать нельзя, мина может вернуться обратно. Зато вдоль просеки можно стрелять как угодно далеко, цель видно, если приподняться во весь рост над бугорком. С тыла нас прикрывают Гриша с Шайтаном, они ещё метрах в пятидесяти от огневой. На санях только НЗ в тридцать мин, дюжина на позиции. В резерве один пулемётчик с ДП-27 и я. Миномёт почти на прямой наводке, Макар и сам справится. Пока есть возможность, утрамбовали перед собой бруствер из снега, подготовив площадку для пулемёта. После чего, вскрыв цинк, набиваю пустые магазины к самозарядке, а пулемётчик свои диски-тарелки, которых у него аж шесть штук в двух переносных сумках и один на пулемёте. Побуду у него вторым номером. Пока работали, между делом и познакомились.

— Как хоть зовут-то тебя, боец. — Набив очередной диск, спросил я.

— Красноармеец Круглов, Алексей. — Представился он.

— Лейтенант Доможиров, Николай. — Протягиваю ему руку. — Давно воюешь?

— Да почитай с самого начала войны.

— В отряд как попал?

— В октябре, под Вязьмой нас окружили. Дивизию разбили. В составе взвода прикрывал отход своего батальона. Потом пробивались на восток. Под Вереёй уже попали в засаду, там меня и глушануло, очнулся в плену, бежал, в ноябре уже прибился к отряду.

— Много людей от взвода осталось, когда отход батальона прикрывали?

— Дюжина, при одном пулемёте, с патронами только плохо было, не осталось почти.

— Ты с тех пор такой запасливый? — показываю ему на диски?

— Да нет. Это штатный боекомплект у нас в отряде, сумка у меня и у помощника, Андрюху ранило, вот я всё и забрал.

— Понятно. При мне будешь. На всякий непредвиденный случай, сам знаешь, немцы затейники ещё те. Готово. — Убираю я последний, заряженный диск в сумку.

— Это точно. Дали они нам сегодня прикурить…

— Слышишь!? — перебиваю я пулемётчика на полуслове, так как со стороны просеки послышался лязг железа и раздались голоса. В бинокль пока ничего не видно, темно, да и деревья мешают. Мы в центре боевого порядка, поэтому внимательно осматриваю всю перспективу слева направо и обратно, но пока ничего не вижу.

— К бою, Лёха. — Негромко командую я пулемётчику. — Наблюдай в своём секторе стрельбы, а главное слушай.

Меж тем гомонящая толпа приближалась, причём не скрываясь, они шли в основном по просеке и с боков от неё, создавалось такое впечатление, что это загонщики. Но это мы ещё поглядим, кто кого гнать будет, у пулемётчиков приказ чёткий — открывать огонь с дистанции сто метров, все остальные стреляют только по видимым целям.

Есть контакт. Длинная очередь трофейного эмгэшника вспорола пространство перед собой. Тяжёлые пули либо влипали в тела, либо уносились вдаль, не находя препятствия. Защёлкали выстрелы самозарядок ближних к пулемёту разведчиков. А вот и миномётчики подключились, после первой пристрелочной, серия из четырёх снарядов накрыла просеку, а потом ещё несколько одиночных мин разорвалось справа и слева от неё. Ответных выстрелов почти не слышно, поэтому скоро интенсивная стрельба прекращается, раздаются только короткие очереди из пулемётов и редкие одиночные выстрелы из винтовок.

— Будь здесь, я скоро. — Предупреждаю я Лёху, а сам бегу к миномёту. Не давала мне покоя одна, занозой засевшая в голову мысль.

— Макар, угломер какой? — Спрашиваю я, добежав до огневой.

— Тридцать ноль.

— Дистанция стрельбы?

— Сто пятьдесят метров.

— Ноль пять вправо. Остаток мин на позиции?

— Три штуки. — Откликнулся Федя. Вася убежал за новой партией.

— Готово. — Поправив наводку, говорит Аристарх.

— Три мины беглым, огонь. — Проверяю я свои догадки.