— К бою! Открыть огонь.

Раздаётся недружный залп винтовок, потом выстрелы следуют вообще вразнобой. Бойцы куда-то там целятся, хотя с пятисот метров попасть с открытого прицела точно в цель, да ещё ночью — это фантастика. Но хотя бы в дома попадут, напугают полиционеров, они и разбегутся. Не разбежались. В нашу сторону раздались ответные выстрелы, сперва из винтовок, а потом и из пулемётов. Повисли и осветительные ракеты на парашютах, пули зацвинькали над головой, с противным звуком влипая в деревья. Сначала присаживаюсь, а потом и прилегаю за ствол берёзы, которую я облюбовал в качестве своего НП.

— Берген, не спи, вали пулемётчиков! — кричу я.

— Не сплю, командира. Уже два раз в одного попал, всё равно стрелял. — Волнуется якут, начав говорить с акцентом.

— Пашка, огонь по взрослому, цели как на ладони. — Это точно какие-то неправильные полицаи, думаю я про себя, когда заработали наши пулемёты. Вместо того, чтобы залечь и просто лежать, они, под прикрытием пулемётного огня, стали выстраиваться в боевой порядок, причём правильный порядок — свиньёй или клином, а недалеко от нашей опушки стали разрываться первые пристрелочные мины ротных миномётов. Я даже привстал на одно колено за деревом, разглядывая их действия в бинокль. Да это же не неправильные полицаи, это как раз таки правильные…

— Немцы. — Осенило меня, и я высказал эту мысль вслух. — Пашка, это фрицы! Не увлекайтесь, чаще меняйте позиции.

— Да я понял, — откликнулся он, не отрываясь от прицела своей «светки».

— Командуй тут, я к своим. Берген, за мной! — На четырёх костях пробираюсь я к своим миномётчикам.

— Ну, чего заскучали? К бою! — Ору я, увидев огневую в десяти метрах от себя.

— Берген, твоя позиция слева от миномёта, прикроешь нам фланг. Выбивай пулемётчиков в первую очередь, они не бессмертные, просто убитых или раненых заменяют. Я на НП.

— Макар, ориентир два, правее ноль ноль три. Оррудие!

— Огонь.

— Выстрел.

Долго же летит эта первая пристрелочная.

— Бахх! — Резануло по глазам, усиленной оптикой, вспышкой. Отлично, плюс — минус лапоть, и попадём.

— По пехоте противника, взрыватель осколочный, заряд номер один, прицел четыре шестьдесят шесть, угломер тридцать ноль три, четыре снаряда беглым. Орудие.

— Огонь!

— Выстрел! — И собралась чья-то душа уже в ад, прислушиваясь к свисту мин.

— Ага, не нравится! — Фрицы попадали в снег, ожидая неминуемых разрывов.

— Бах! Бах! Бах! Бах! — Четыре разрыва вспухают уже в полной темноте. И кто выключил свет? Гансы сменили тактику, перестав пускать осветительные ракеты. Зато их пулемёты не замолкают ни на секунду. Э нет, так дело не пойдёт, достаю из кобуры сигнальный пистолет и, зарядив осветительную ракету, запуливаю в сторону противника.

— А куда это вы намылились? — Вижу, как фрицы вскакивают и броском вперёд пытаются проскочить простреливаемый участок. Но по глубокому снегу это у них не сильно быстро выходит.

— Ближе ноль два, восемь снарядов. Орудие!

— Огонь!

— Выстрел!

Ну всё, левый от нас взвод прилёг отдохнуть. А вот правый пытается прорваться к дороге. Зольдаты короткими перебежками приближаются к просёлку. Наши пулемёты их пока сдерживают, но стреляют по очереди, часто меняя позицию. Непорядок. На трассу пускать противника нельзя, она свободна от снега, так что оставшихся четыреста метров те пробегут как по проспекту.

— Правее ноль пять, восемь снарядов, беглым. Орудие!

Ну вот и славно, теперь уже никто ни куда не спешит. А где же этот чёртов комиссар? Чего они медлят? Самое время ударить. Хотя бы внимание отвлекут, а то нам отрываться пора, пока артиллерия не накрыла. Ну вот, кто-то на кого-то нарвался. В лесу, южнее деревни, началась заполошная пальба. И не поймёшь, то ли наши наступают, то ли немцы наступили на грабли, то есть попали в засаду. А вот и до гранат дело дошло. Хренасе, там заруба пошла. Но мне пока не до них, со своими бы проблемами разобраться. А моя проблема отходит. Проблема-то осталась, немцы начали пятиться, под прикрытием своих пулемётов. Фрицевские миномётчики тоже открыли заградительный беглый огонь по опушке. Их морковки, правда, до нас не долетают, но вот осколки нервируют. А главное — я не вижу, откуда они стреляют.

— Макар, остаток мин на позиции?

— Девять мин и тридцать дополнительных зарядов.

— Посылай Васю за новой партией.

— Уже ушёл.

— Ориентир три, взрыватель осколочный, прицел пять тридцать пять, правее ноль ноль три, один пристрелочный. Орудие!

— Огонь! — командует заряжающему наводчик.

— Выстрел! — Предупреждает Федя, опуская мину в ствол. Бью по деревне, надо напугать вражеских канониров, а может и поиметь.

— Прицел и угломер те же, четыре снаряда. Орудие! — Мины улетают в деревню, а я прислушиваюсь к перестрелке.