И пусть это потом окажется не пустяком, и ударит мне по карману, но сейчас же я об этом не знаю. Тем более, с улыбкой она была гораздо красивее.

— И вообще, забей, — буркнул я, прикидывая мысленно, сколько ж нам переть отсюда пешком до Качканара.

— Кого забить? — не поняла Дарья.

— Борис Павлович, нету Листика-то, — Захар развёл руками.

Я растерянно почесал затылок. От меня явно требовался какой-то ответ, но в лошадях я вообще не смыслил.

— А он домой сам не вернётся? — спросил я.

— Листик умный, он так уже раз возвращался, когда вы его эльфам-цыганам-то продали, — улыбнулся Захар, — А вот наш экипаж…

— Дядя что-нибудь придумает, — уверенно кивнула Дарья и вдруг вжала голову в плечи, — А это я этот рыдван должна была охранять?

Я прыснул со смеху, но серьёзная орка моего юмора как-то не разделила, лишь от злости засопела, потому что в глазах своего Платона Игнатьевича она так и останется ходячим недоразумением.

— Мне прям кажется, ты как будто бы с луны свалился, — вдруг задумчиво сказала Дарья, странно глянув на меня.

— Почему?! — улыбка слетела с моего лица, и я быстро добавил, — Гномы меня сегодня крепко так побили… По голове досталось.

— Оно и видно, — орка снова улыбнулась.

Если честно, пешком мне совсем не хотелось идти, потому как мои побои и ушибы желали свежесваренного кофе и степенной поездки в карете. Но делать было нечего, да и тем более это всё равно был шанс выведать у этой привлекательной особы хоть что-то. Информация об этом мире мне требовалась в большом объёме, и желательно до того, как придут эти самые Жнецы, которые теперь мне казались всё более реальными.

Поверишь во всё это, когда уже несколько часов находишься в мире, где на моих глазах творится какая-то мистика.

Неожиданно вдалеке раздалось ржание. Как раз из высокой травы, находящейся на обочине ниже по дороге, где деревья заметно расступались. Захар встрепенулся и, радостно охая, побежал в ту сторону:

— Листик! — он всё всплёскивал руками, — Один момент, барин, я его приведу!

Мы остались наедине с Дарьей. Держа руки на поясе, она, перекатываясь с пятки на носочек, бросала на меня сомневающийся взгляд, потом всё же спросила.

— Так что, и вправду у гномов был?

Я кивнул, и она покачала головой.

— Ох ты и рисковый… Барону это не понравится. Он ведь запретил местным без лишней надобности лезть к ним.

— Зато теперь знаю, что Видящий. И к вам в дружину снова попрошусь.

— Грец… ой… Борис, тебя там скверные гномы покусали? Сунешься к нам, и десятник Данила тебя ещё раз выкинет.

— Пусть попробует, — я ухмыльнулся, потом подмигнул ей, — Да и ты, Дашенька, замолвишь за меня словечко.

Орка возмущённо ахнула, и розовый румянец так аппетитно разбавил зелень её кожи, но я всё же понял, что с моей стороны всё-таки это было наглостью. Ну да и ладно, скромничать, сиськи мять — это не мой подход…

Снова раздалось ржание лошадей, и орка покосилась в ту сторону.

— Что-то твой Листик не слушается…

Пожав плечами, я двинулся вслед за Захаром. Орка же, скривившись, наклонилась над поверженной её броском каретой, чтобы получше рассмотреть повреждения. Судя по поджатым губам, в этот раз она особо не была довольна силой своего удара.

Я как раз дошёл до того места, где на обочине Захар исчез в высокой траве, и, бросив последний взгляд на девушку, собрался нырнуть вслед за слугой…

— Даша! — крикнул я, хотя было уже поздно.

Внушительных размеров орк, появившись из-за деревьев, коротко замахнулся дубинкой, вырубив девушку ударом по затылку. От меня не укрылось, что на его сапогах в этот момент светились знакомые жёлтые руны — аккуратные такие, треугольные. Вот только бугай, отбросивший дубинку и недобро улыбнувшийся мне, совсем не был гномом.

Он отвернул разворот куртки, доставая внушительный топор. У него орудие было побольше, чем у Дарьи, и явно предназначалось для ближнего боя. На предплечьях орка засветились мягким светом бледные красные руны, намекая мне, что этот противник тоже непрост.

— Ну, сволочь, — я развернулся, гадая, что мне делать против него.

Если принцип действия рун такой же, как у девушки, то этот громила перерубит меня одним махом. В принципе, удар топора и без этого вещь неприятная и часто смертельная. Ладно хоть рун на его коже было совсем мало, да и, кажется, все одинаковые.

— Эй, Грецкий, — ощерившись, крикнул орк, — Мы — твоя смерть!

Я стоял спокойно и расслабленно, готовясь к схватке, но вот это его «мы» заставило меня напрячься. Хруст травы, раздавшийся сзади, мог принадлежать Захару, и я потерял драгоценную секунду, когда уткнувшееся мне в поясницу остриё развеяло все сомнения.