Ух, мотивация так и пёрла! Так же пёрла, как и я, вспахивая им тяжеленным бревном пожухлую листву на склоне и медленно петляя между деревьев. И искренне надеялся, что это хоть как-то приближает меня к поиску источника.

Пока что кроме изнуряющих пробежек у нас ничего больше не было, даже про волшбу больше не рассказывали. Радовало, что Денис уматывался не меньше моего. Лишь Лукьян тащил бревно так же легко, как и десятник Данила, время от времени поджидая, когда мы с Денисом его догоним. Вот же громила, отмерила ему природа сил.

Моё тело никогда не подвергалось таким испытаниям, это чувствовалось, но, к счастью, в нём чуялся огромный потенциал. Орочья ли это кровь, или ещё что, я не знал.

Просто валился вечером на кровать, слушая причитания Захара, какой бессердечный воевода и как он измывается надо мной — и мгновенно засыпал. А с раннего утра, просыпаясь под те же причитания Захара, что воеводе пора бы уже прекратить издеваться надо мной, я чувствовал себя как огурчик и снова отправлялся на тренировки.

По иронии судьбы, мой слуга имел теперь больше свободы, чем я. И вполне мог отправиться за пределы дружинного двора, чтобы погулять по Качканару и выполнить мои указания. Поэтому если какие новости и появлялись, то узнавал я их от Захара.

— Карета у колёсника, Листик тоже у него, — деловито докладывал мне старый орк, с недовольством щупая мои явно подросшие плечи, — Визитку новую вам пошью, уже заказал две штуки… Эх, прибавлю пару пальцев ещё, вы таким широким никогда и не были, барин! Брюки и рубашку ещё надо хорошие сделать, для ужинов с графьями, но это, наверное, с первого вашего жалованья.

Я на всё это лишь молчал, хотя знал, что деньги у Захара есть. Мне они тут пока были не нужны, а на себя он их не тратил, так что приходилось доверять его скупердйяской экономии. Хорошо знать, что у тебя есть какая-то сумма на чёрный день.

Шкатулку с заначкой Захара мы всё же нашли в сгоревшей гостинице — я легко различил фиолетовое сияние скрывающей руны даже среди дымящихся углей. Мне пришлось сделать вид, что я споткнулся об неё, но, кажется, слуга что-то заподозрил. К счастью, это был верный слуга, и он молчал, как рыба, принимая меня таким, какой есть.

Кстати, я и сам начал подозревать, почему Грецкий вырос таким неженкой. Перелюбили дитятко-то, кажись… На Качканаре мне казалось, что слуга и вправду очень хочет, чтобы я принялся за ум и перестал транжирить деньги. А ещё как радовался, что я в дружину вступил.

Но теперь ему не нравилось, что я приходил слишком измотанный, да ещё и всю одежду изорвал, хотя отроки носили простые холщовые рубаху да штаны. И мозоли мои ему не нравились, совсем не барские, и грязь под ногтями благородством не пахла. То и дело Захар ворчал, что «не барское это дело по брёвнам скакать, да в грязи валяться». И всё же я был ему благодарен.

Зато, в отличие от остальных, свои портки мне стирать не приходилось. Если мыть полы в гриднице Захар ещё мне позволял, то когда дело дошло до прачки, тут мы с ним чуть не подрались. И даже мои строгие… строжайшие, напитанные суровой яростью и непреклонной железной волей… в общем, мои приказы игнорировались.

Ну да и ладно. Я тоже мстил Захару по-своему… Бухался на кровать с чувством оскорблённого достоинства, да так и засыпал. Спал я зло и возмущённо, и старался сохранить гордое выражение лица до самого утра, но это не особо получалось.

Шла вторая моя неделя в отроках, по совпадению вторая неделя августа, и как-то выдался замечательный погожий денёк. Осень уже потихоньку намекала о себе частыми ветрами, но подвинуть лето пока не могла.

Воевода ещё вчера отлучился по приказу барона встречать какого-то высокого гостя, приезжающего в Качканар, и оставил руководить нами десятников.

Но Платон Игнатьевич не провёл и пары часов в отъезде, как за горой Качканар вдруг случился новый всплеск Омута. Случилось это рядом с какой-то шахтой, и барон распорядился отправить туда дружину. По-хорошему можно было подождать и ещё, чтобы «всплеснувшие» животные чуть поднабрали яри, и тогда их кровь была бы ценнее для вари.

Но барон волновался, что опытного воеводы нет рядом, и боялся, как бы не случилось чего непредвиденного. Поэтому старшие, как и наш десятник Данила, даже дня не поруководили нами, отправившись за Качканар наводить порядок. А заодно и пополнить запасы ингредиентов для вари.

Да, я уже знал, что у различных народов существовали свои традиции в «варении».

Орки, например, добывали сырьё на охоте, и особо ценили кровь различных яроносных животных. В ход иногда шли и другие ингредиенты, будь то желчь или ещё какие секреты из тела животных, но это зависело от рецепта. И вообще было тайной любого уважающего себя рода.

Эльфы, которые верили, что они родились в лесах, собирали кору и листву деревьев, цветы и травы, несущие в себе ярь. Узнав это, я вспомнил Анну Львовну, подругу моей матери, которая торговала травами на рынке. И понял, почему противная орка, стоящая за соседним прилавком, продавала сушёное мясо и жилы.